М.Веллер ― Итак, воскресенье, 17-06. «Подумать только…». Михаил Веллер. Я не знаю, кончилось ли уже шествие памяти годовщины очередной со дня убийства Бориса Немцова. Помянуть человека лишний раз всегда стоит. Вспомнить, что произошло, тоже стоит, подумать о том, что, как всем уже известно, концы уходят в Чечню и на каком-то уровне они обрываются. То есть, начиная с какого-то уровня и выше, у нас образуется на практике юридический иммунитет, когда невозможно допросить командира батальона. Спрашивается, возможно ли на территориях других образований допрашивать командиров полков, дивизий, а хоть и армий? Ну, это из специфики жизни наше. К этому ничего нового нельзя добавить. Обо всем это всё давно уже сказано. Веселей это не станет. То, что раньше или позже это будет официально называться «Немцов мост» – без вариантов. И чем большее число раз будут убирать с этого самочинного мемориала цветы, фотографии, свечи, тем прочнее будет укореняться это называние «Немцов мост», которое вполне органично звучит. Есть вещи, которые не забываются.
В чем-то это много раз уже сравнивали с убийством Кирова, хотя, конечно, и политические направления, мысли и прочее… ну, очень разные вещи. Но по факту – да, вы понимаете, кое-что напоминает. Так что память Борису Ефимовичу Немцову.
То, что раньше или позже это будет официально называться «Немцов мост» – без вариантов
Вопросы сегодня есть очень интересные. За эти вопросы большое спасибо. Если уж мы начали с темы необходимой, но нерадостной, вопросы от… как это называется? Он называет себя Wellway. Итак: «Вы не считаете, — это мне значит, а я вам, — что это тенденциозная подборка или это информация к размышлению?» Итак:
8.11.2016
Сергей Кривов, комендант Генконсульства России в Нью-Йорке.
Упал с крыши консульства, сердечный приступ.
19.12.2016
Андрей Карлов, Чрезвычайный и полномочный посол в Турции, убит
19.12.2016
Петр Польщиков, главный советник латиноамериканского департамента МИД. Огнестрельное ранение в голову. Скончался в своей квартире в Москве.
09.01.2017
Андрей Маланин, российский консул в Афинах, скончался в своей квартире.
26.01.2017
Александр Кадакин, Чрезвычайный и Полномочный Посл Российской Федерации в Республике Индии. По некоторым данным, причиной смерти стал сердечный приступ
20.02.2017
Виталий Чуркин, Постоянный представитель Российской Федерации при Организации Объединённых Наций и в Совете Безопасности ООН — сердечный приступ».
Вы знаете у меня нет никакой информации на этот счет. У меня нет никаких оснований утверждать, что в этом есть какой-то злой умысел. Но когда идет такая череда, то это, конечно, наводит на грустные размышления, потому что когда это решают сделать конкретные люди – это одно. Это, конечно, нехорошо, но я повторяю, никаких оснований говорить об этом у нас вроде бы нет. Имела место, насколько мне известно, возмутительная, как справедливо выразилась Мария Захарова, утечка информации из американских медицинских кругов или учреждений относительно обстоятельств смерти Чуркина.
Там приводились разные версии. То анализ на отравление, то это связано с какими-то интимными отношениями, понимаете, то еще с чем-то. Но все это, что называется, информация неподтвержденная, да и не важно. Так вот, когда организуют люди – это одно, а если это по замыслу «Парня Наверху», то это другое. И вот это то, чего нельзя оспорить. Короче, мне это, безусловно, не нравится. Смерть вообще, знаете ли, мало кому нравится. Но что-то в этом, безусловно, нехорошее, я вам скажу.
Теперь что у нас есть из новостей, которые да, действительно, новости. Помните – ну, люди постарше помнят, — «В 1980 году вместо ранее объявленного коммунизма состоятся Олимпийские игры»? Так вот, вместо ранее обещанных 25 миллионов рабочих мест будет построено в Москве 25 миллионов квадратных метров жилья. Заметьте, цифра сохранилась, но несколько изменилось ее, так сказать, социально-материальное наполнение. Ну, и есть ряд вопросов, что за этим стоит — эти пятиэтажки: такие серии, сякие серии, менять, не менять. Я думаю, что, разумеется, по возможности люди должны жить в жилье попрочнее, получше, поудобнее и попросторнее. С другой стороны, всем приходится по одежке протягивать ножки – никуда не денешься. И более чем половина страны эти ножки свои не может толком вытянуть, ни насчет поесть, ни насчет всего остального. Почему-то, когда денег было до фига, не было планов насчет 25 миллионов квадратных метров жилья в Москве. Когда денег стало, скажем так, несравненно меньше и объясняют – бессмертная фраза: «Денег нет, но вы держитесь»… Я не хочу кощунствовать, но что это, понимаете, за пародия на 28 панфиловцев? Ну, что это такое? Но, простите, это уже отнюдь не новость. Так вот именно сейчас нужно рушить старое и строить новое.
У меня лично представление такое, что все это очередной распил бюджета. Потому что, я повторяю: чем больше потратить на что-то денег, тем больше от этих денег можно отрулить куда надо. Вот иного понимания ситуации у меня нет, потому что все делается в этом вот направлении. Ну, что скажешь! Горестная, конечно, история.
Что у нас происходит еще… Сегодня вопросы просто, понимаете ли, блеск. Здесь от… как это называется? — ник: Доктор Ху-ху. Сначала комплименты – какой я умный. Ну, а как же! — «Что заставляет вас распускаться, — не опускаться, а распускаться – до откровенного популизма, причем иногда даже с соответствующим запашком? Что вам это дает? Вы ведете себя как политик, стремящийся понравиться избирателю, обещая простые и быстрые решения проблем, которые, в принципе, таким образом не решаются. И вот ваши завлекали…».
Почему-то, когда денег было дофига, не было планов насчет 25 миллионов квадратных метров жилья в Москве
К завлекалкам мы еще перейдем. А сейчас мы говорим о популизме. Слово «популизм» давно стало излюбленным и малоотражаемым приемом демагогии. «Популизм» на русском языке в советской, постсоветской, российской практике означает, что некто, преследующий свои собственные политические цели в интересах своей собственной политической карьеры – ну, она, может быть, с чем-то связана, это уже потом – он заигрывает с народом, он пытается к народу подольститься, он пытается изобразить себя человеком, который защищает якобы народные интересы, а на самом деле он только хочет войти во власть, пилить, делать деньги и прочее. И вот он играет на популизме. Скажите, пожалуйста, а как его отличить от человека, который искренне болеет за интересы народа, являясь сам человеком из народа? Или современные политические демагоги представляют себе, что невозможно?
У нас произошло – «у нас» — это значит, на либерально-демократическом Западе, а у нас это такое наведенное отражение в оппозиционных головах в основном, каковые головы могут быть честные, но это еще не все. Представление, что всё, что делается в интересах той части народа, которая не представлена в элите, — это все популизм, потому что население стран (приличных стран, к каковым мы Россию сейчас отнесем) делится на две половины. Половина первая: люди образованные, люди умные, люди сведущие в философии, социологии, истории, гуманитарных дисциплинах; люди, правильно понимающие, в чем польза экономики, страны и вообще прав человека.
А вторая половина – это люди темные, с архаичным сознанием, которые не понимают, в чем интерес страны, народа и, в сущности, даже их собственный. У них инстинкты простые, какие-то низменные. И вот поэтому тот, кто разделяет их взгляды и убеждения, тот элементарный популист, потому что не будет же человек идти в политику, а думать то, что думает народ, который не принадлежит к элите. Вот это так сегодня устаканилось.
Причем при моем уважении к людям, которые хотят добра своему народу и своей стране. Вот идет дискуссия в «Открытой России», если я не ошибаюсь, Ходорковского. Там было еще несколько человек, но я не буду их сейчас называть. И они говорят про эти самые вещи: про мигрантов, про популизм, про опасность прихода правых сил в Европе. И что же у них там получается? Вот у них такие архаичные страхи, у этих простых людей по мнению дискутирующих, что вот они, например, боятся мигрантов.
Вот это вот невольная совершенно ложь первая. Они не боятся. Они не любят и отнюдь не мигрантов. «Мигрант» — слово неправильное. Ни в одной европейской стране ничего не имеют против людей, которые приехали работать, жить, поселиться навсегда из Германии, Франции, Англии, Испании и тому подобное. То есть речь идет только о приезжих из Африки и Среднего и Ближнего Востока. Никто ничего не имеет против каких бы то ни было китайцев, японцев, корейцев — они нигде не устраивают бузу, они нигде не наводят свои законы и прочее. Никто ничего не имеет против христиан А почему-то те, против кого имеют что бы то ни было, это люди, которые ведут себя неподобающим образом, люди, которые совершают какие-то преступления, или с криминальными наклонностями, люди с хамскими манерами, люди, в районы которых страшно соваться, и полиция в этот район не ходит. И все эти люди, они – глубоко отдельные, очень-очень отдельные представители мусульман Ближнего и Среднего востока, Северной Африки. Вот именно против этого разряда населения – имеют.
В том случае, если эти люди живут точно так же, как принято в этой стране, они таким же образом себя ведут, так же работают, — против них, кроме неких действительно зоологических расистов, никто ничего не имеет. И все, кого называют правыми, ультраправыми, говорят: «Ну и пускай они живут, как мы, на здоровье». А вот то, что делается… В чем ложь теории мультикультурализма? В том, что две разные культуры не могут сосуществовать на уровне соседних атомов. То есть, если живут представители различных культур на одной лестничной площадке, то у них будет плохо получаться, потому что у одной – нельзя здороваться с незнакомыми, смотреть в глаза; у другой – по таким-то дням нельзя работать; у третьей — еще что-нибудь… Ну, не получается. И манеры у них разные, и представления о допустимом и недопустимом у них разное. Это невозможно, потому что человек не сам по себе, человек – представитель своей группы.
Так вот утверждают нынешние, которые рассуждают про то, что если ты что бы то ни было за народ, значит, ты популист, просто хитрый, коварный, лицемерный человек, который преследует свои интересы, прикрываясь якобы интересами народ. Вот это все замыкается на политкорректность, которая началась с элементарного такта… Вот если ты встретил человека, у которого, допустим, ожогом обезображено лицо, ты изо всех сил не дашь ему понять, что он страшновато выглядит, что ему трудновато в жизни, что ты на него невольно пялишься. Напротив, ты всем своим поведением, речью постараешься сгладить это впечатление и дать ему понять, что он нормальный, к нему так же относятся и его это уродство никак никому не мешает. Это не более чем нормально.
Слово «популизм» давно стало излюбленным и малоотражаемым приемом демагогии
Но когда эта политкорректность кончается тем, что вводятся некие законодательные и исполнительный нормы защиты прав человека – права человека это святое – и категорически не желают даже обсуждать вопрос о том, что права человека, они потому оформлены в слова, а затем в понятия, в законы и в практику, что это не кто-то конкретно их придумал, а потому что эти представления рождены определенной средой – средой этнической, культурной, религиозной, вот неким культурно-цивилизационным единством – вот там эти права родились. Они, эти права, оформлены по представлениям норма морали и норм закона именно этой культуры и рассчитаны они на то, что распространяются они на представителей этой же культуры.
Эти представители могут нарушать какие-то законы, быть плохими людьми, но у них есть представления все-таки о том, что такое хорошо и что такое плохо, но они понимают, что к чему.
Но когда являются представители другой культуры, то компот получается немного иной. Соленые помидоры с ним плохо монтируются. Не потому, что другая культура хуже, а потому, что другая культура – другая. Нельзя заявлять – ну, это вечный спор, ему уже много десятилетий, этот спор не имеет окончательного единого решения, — что твоя культура универсальна, а все остальные – это местные. То есть, например, европейские представления о том, каково должны быть поведение, какая культура – они универсальные, вот мусульманские – они местные. Потому что прилетает представитель ислама из тех же Арабских Эмиратов, с той же Саудовской Аравии и говорит: «Де нет, дорогие друзья, это наши ценности универсальные, а ваши – местные». И представления о защите прав человека в Саудовской Аравии и Нидерландах, эти два представления не совпадают. Вот, какая, понимаете ли, история. Притом, что методы соблюдения прав человека, они в Саудовской Аравии гораздо жестче. Могут публично голову отрубить. Кругом народ собирается, смотрит: бесплатное развлечение. Опять же вот урок поведения. В Нидерландах эти штучки не проходят.
И вот теперь представьте себе (случай из жизни), живет, совсем неплохо живет человек, который приехал – я не помню, откуда: из Магриба, из Сирии, из Марокко, не имеет значения, — который живет в Лондоне. Чудный город Лондон. Этот человек исповедует ислам. На здоровье, это его право. Мы, вообще, за равенство всех религий. У этого человека четыре жены. Ну, в общем, по британским законам четыре жены не полагается, но, поскольку это его национальная культура, а у нас мультикультурализм, а его четыре жены посуду не бьют, собак на улице не кусают, живут – никого не трогают, — то он живет с четырьмя женами. Живет. И у нах на пятерых – один муж, четыре жены, 23 ребенка. Ну это же прекрасно! Дети – цветы жизни. Их н нужно беречь, помогать их воспитывать. Они живут в таком доме, вполне большом и хорошем. Они деньги получают. 460 тысяч фунтов в год! Получают они от государства на то, что надо содержать их детей, числом 23, а также 4 жены неработящих. И у хозяина здоровье плохое: куда он попрется, на фабрику, что ли, или улицы подметать? В Англии же нету принудительного труда. 460 тысяч фунтов в год. Дом хороший, деньги хорошие. Жить можно. Потому что права человека требуют, чтобы он их получал. Вот до этого абсурда доходит политкорректность, когда вовремя ее не останавливать, потому что все хорошо в меру.
Любому нормальному человеку понятно, что все хорошо в меру. Нет, надо эту меру продолжать дальше. Так устроена природа: пока не впадет в дегенерацию и не разрушит само себя, не остановится. Такова судьба всех систем, понимаете, во Вселенной и систем социальных прежде всего. Ну, хотя биологических быстрее: каких-то 70 лет – и ты уже там (где-то в среднем).
И когда говорят, что человек, который предлагает простые решения, он популист – это наглость совершенно необыкновенная! Это означает, я не знаю, что надо делать, чтобы исправить положение, да, в общем, и не обязан знать, это не моя работа. Да, в общем, и не должен знать. Я, может быть, не гений, не мыслитель, «Мы не мыслители, у нас зарплата не та», — как Шукшин писал. Но так, как делаете вы, делать нельзя.
И вот тогда возникает интереснейшая вещь. Видите ли, люди, которые помнят из школьного курса физики некоторые основы ньютоновской механики, они, возможно, помнят, что состояние покоя – это частный случай состояния прямолинейного равномерного движения. Вспомнили, да? Так вот состояние ничегонеделания – это вариант действия. Вот что бы ты ни делал, ты что-то делаешь. Если ты ничего не делаешь – это частный случай действия. Что я делаю? Я устраняюсь – пускай оно делается само.
Вот в армии – там служат не гуманисты и не теоретики. Армия всю жизнь состояла из практиков. И когда в бою командир подразделения – части, соединения, армии – ничего не делает, то он идет под трибунал за потерю управления войсками. Если что, то расстреливается. Ну, в старые времена, до огнестрельного оружия — иначе разбирались.
А вот в мирных условиях, понимаете в чем дело… Вот мы живем в год столетия великой русской революции. Временное правительство было сформировано из умных, образованных, достаточно гуманных и совершенно патриотически настроенных, любящих Россию людей. У них был только один минус, понимаете ли: они были в общем, гуманисты, они были люди образованные, опять же на русской литературе воспитывались. Отдельная история о том, что такое депрессия и пессимизм.
Когда говорят, что человек, который предлагает простые решения, популист – это наглость
И когда запахло тем, что большевики 4 июля переворот не устроили – так осенью устроят. И к ним явились товарищи генералы… Ну, кто такие генералы? Они же такие тупые по сравнению с мыслителями! И генералы сказали, что нужно твердой рукой укреплять власть, что нужно вводить, скажем так, элементы временной диктатуры, восстанавливать смертную казнь в армии, придавить всех революционеров, радикалов, которые призывают к вооруженному перевороту и так далее, в противном случае России — конец! Результат был такой: генерал Крымов застрелился, генерала Корнилова посадили, генерал Каледин свалил на Дон, генерал Краснов отправился восвояси: отбили и разагитировали.
Что произошло через полтора месяца? Казаки отказались подавлять вооруженное восстание. Вешать большевиков было поздно, вводить диктатуру было поздно. И где было всё Временное Правительство? В основном успело сбежать. Кого-то там штыками прикололи, кого-то там еще чего-то… Понимаете, какая история? А если бы послушали Корнилова и компанию – четыре человека на букву «К», — то сохранили бы страну, не пролив эти моря крови, которые стоили… никто не посчитает толком, сколько десятков тысяч человек…
Вот эта разница между действием, когда надо делать и воплями «Вы предлагаете слишком простые меры! Это зверства, это бессудные казни, это расстрелы» и так далее. Вот это чистой воды демагогия. Это то, чем занимаются нынешние…
Сейчас я прочитаю чудесные… Вопросы сегодня!.. Не то люди умнеют, не то аудитория меняется, не то я глупею. – «Восторг от бессудных расстрелов Дутерте, — с ошибкой написано, но не важно, — восторг от процветавшей некогда при апартеиде ЮАР, ненависть к гомосексуалам, — ничего подобного, я их всего лишь не одобряю, — а говорить о том, что у негров средний IQ ниже, чуть не бешеная ненависть к социал-либералам…», — и так далее.
Вот, что касается Дутерте, «это позор, вообще – остановить бессудные фашистские расстрелы!» означает: «Да, и пускай дохнут 100 тысяч молодых человек в год — пускай, но мы 10 тысяч наркоторговцев не расстреляем. Да, по суду их посадить нельзя, значит, мы должны совершенствовать суды. Как? Ну мы же не президенты вашей страны. Вот вы и совершенствуйте. Не совершенствуется? Работайте дальше!» Вот это современное, совершенно бессильное лицемерие. Когда человек, который говорит, что «вы знаете, ребята, нужно принимать конкретные меры, чтобы исправить положение», раздается вопль «Популист!»
С Трампом они вообще ведь, на самом деле, белены объелись и туману напустили. Потому что у Трампа в основе программы две очень простые вещи. Первая: миграция должна быть контролируемой, как было всегда; государство само должно решать, кого оно впускает к себе жить, а кого нет, а то прутся неизвестно кто и в каких количествах.
И второе: не фиг выносить все производства за границу и огребать транснационалам сверхприбыли, потому что промышленность должна быть у себя дома и думать надо о своей стране и о своем народе и создавать рабочие места.
И, кстати, индекс Доу-Джонса зашкалил за 20 тысяч, чего там не было никогда. Так что на бирже очень выросли акции всех ведущих компаний после этих решений Трампа. Все остальное – фигня. Об этой фигне чудесно написал Михаил Таратута замечательную статью сегодня на сайте.
Мы продолжим после перерыва. Сейчас у нас соответствующие новости.
М.Веллер ― Несколько вопросов. Один из них: «Какое впечатление на вас произвела перспектива штурма «подмосковного Рейхстага»?» Вы знаете, у нас, видимо, здравомыслием занимается одно ведомство, а военно-патриотическим воспитанием молодежи другое ведомство. И между ними налажена, видимо, недостаточно плотная связь.
С одной стороны, поскольку Великая Октябрьская революция упразднена, теперь вместо нее есть Великая русская революция и, пожалуй, в этом есть определенный смысл: ну, привыкнем, скорее так. Потому что Гражданская война, по-хорошему, началась еще до 2 марта 17 года, потому что как на почве гражданских политических разногласий стали убивать друг друга, как начали убивать городовых и офицеров в Петрограде – считайте, с этого началась Гражданская война, а не как было написано в школьных учебниках: она началась в мае 18-го с восстания чехословацких эшелонов. Ну, это было несерьезно. Да бог с ним.
Так вот, что касается Рейхстага. Теперь революция нам не воспитание. Они нам противопоказаны, безусловно. Все понимают. Все революции инспирированы из-за рубежа, на чьи-то деньги. Социуму в самоорганизации отказано, хотя это такая же антинаучная ересь примерно, как мультикультурность, но, тем не менее — нет-нет, народ сам не может; народ сам может выбрать только тех, кто уже сел наверху, а вот сделать что-то иное народ не может. Вот выбирает он их сам, а сковыривает по указыванию из-за бугра. Это относится к любому народу, будьте уверены! Это такой народ-полупроводник. Он наверх ставит – а вниз уже снимают с под оттудова. Ну, что можно сказать? Это ничем не хуже, чем некоторые другие теории революций.
Социуму в самоорганизации отказано
Так вот, возвращаясь – нету больше примера революции, есть пример Великой Отечественной войны. У нас по-прежнему живет эта формула. Как это соотносится со Второй мировой – бог с ним, сейчас не об этом. Так вот, штурм Рейхстага. Когда-то я думал… знаете, я всегда думал, что я умный и одновременно всегда убеждался, что я дурак. Этот диалектический процесс не кончался никогда вообще. Ум – это мое любимое место из оваловских рассказах о майоре Пронине. «Умный-умный, а дурак!» — сказал майор Пронин. Ну, не считая его умных, чуть усталых глаз, которые смотрели из унитаза.
Так вот, я полагал: зачем нужно было брать Рейхстаг? Его нужно было снести авиацией заподлицо, а хоть бы и катюшами. Выражение «установки залпового огня» тогда как-то не очень существовало; говорили «гвардейские реактивные минометы». И незачем было класть там людей. Я не понимал, я не знал, что еще 7 мая была подписана капитуляция, что в ночь с 8-го не 9-е – это было повторно. Что все это был могучий спектакль, созданный рекламным гением Сталина, который был гением во многих областях; и что рейхстаг нужен был как символ – символ Победы, над которым водружен флаг Победы.
Так вот, сделать Рейхстаг, его опять штурмовать… Это да — купить немецкую машину и на БМВ наклеить сзади надпись «На Берлин! Если надо – повторим!» На чем ты будешь ездить, балда – на «Победе»? Так это был «Паккард».
Я думаю, что нужно немного было подумать, потому что какие-то отношения с Германией… Немцы там уже скоро сто лет как каются, так каются, что я не знаю, а мы по-прежнему штурмуем Рейхстаг. Скажем так: это было немного неполиткорректно, это немного глупо. Эдак мы начнем изображать покорение Варшавы Суворовым, чтобы они много-то о себе не воображали. В конце концов, можно и туркам кое-что припомнить, сделать представление, такую живую картину на тему: «Скобелев на Шипке». Замечательный был, кстати, генерал Скобелев, блистательный военачальник. Но думать же надо! Эта милитаризация всего, — другой литературный шедевр – доведет до цугундера! Ну вот, что можно сказать? Только бы что-то поштурмовать.
Вопросы: «Для чего поставили дивизию ракетную (не ракетную) на Курилах?» Вы знаете, у Виктора Суворова в книжке, помнится, «Аквариум» есть среди прочих чудесных мести и такое: «Мы не торопимся сближаться, мы знаем: скорая дружба – к долгой вражде». Так вот жизнь учит, что если ты с кем-то сходишься и сдруживаешься чересчур быстро, то часто вы потом относитесь друг к другу с неприязнью, если не становитесь врагами. А вот если отношения начинаются со стычки, со скандала, в школьные младшие и средние годы – с драки, то очень часто они потом переходят в достаточно крепкую дружбу. В политике есть нечто аналогичное.
Понимаете, надо же иметь, чем торговаться. Что это значит? Вот Хрущев загнал ракеты на Кубу (операция «Анадырь»), а потом увез. А Кеннеди снял свои ракеты из Турции. Может быть, они там американцам были не очень нужны? Не важно. Если бы не наши на Кубе, не снял бы Кеннеди свои из Турции. Таким образом, если обставить все ракетами, а потом торгуясь, их убирать, то можно за это что-нибудь выторговать. Вот, что я думаю по этому поводу.
Японцы там уже предлагают: «Давайте мы вам медицинские услуги по Скайпу и так далее…». Так что надо чем-то торговаться. Но аргументация совершенно прекрасная. Россия заверила, я думаю, совершенно честно, искренне Японию, что эти ракеты выставлены совсем не против нее… Вот, когда, знаете, американцы выставляют свою ПРО в Европе, они нас заверяют, аж наизнанку выворачиваются, что это не против России. А России говорит: «А все равно плохо!» А Япония, видимо, глотает. Заметьте, Япония – страна маленькая, невооруженная, так что чего там ракеты? Американцев сдерживать на дальних рубежах? А что, воевать с ними решили? А за что? С какой целью? Что мы хотим выиграть? Мы их хотим подчинить себе? А где мы будем дачи строить, а где мы будем детей учить? Вот, понимаете, всё, что мы захватили, мы уже освоили и теперь движемся дальше, чтобы туда ездить… как это? – шопинговать, там отдыхать, там лечиться… Представьте себе, что вся Германия покорена Россией. А куда ездить на операции, вы не скажете? Не, не скажете. А машины у кого покупать? У Южной Кореи. Ну да, осталось, чтобы Северная ее покорила.
Так что, ну что же там… ну, ракеты… ну, поставили – это все, знаете ли, не важно. Так вот, что касается Рейхстага. Я никак не могу забыть… если я сейчас год перепутаю, простите, но мне почему-то помнится, что это было весной 1968 года, поздней весной — знаменитое, великое ташкентское землетрясение. Волею судеб – отец служил в армии – иногда происходили некоторые утечки информации. Но не сильно секретные, разумеется, но так что-нибудь, знаете… шпиону не поживиться, а мне очень интересно было. Производился социологический своего рода опрос: что думали различные группы населения, когда ночью эти толчки, этот звук такой страшный, инфразвук такой раскатывающийся и какое-то красноватое сияние в воздухе. Ну вот, значит, там учащиеся, студенты, рабочие, землепашцы, дехкане, сборщики хлопка, ну и военнослужащие, в том числе. Какой-то процент думал, что это землетрясение, какой-то – что где-то какой-то пожар, какой-то – что где-то взорвался завод, какой-то процент думал, что атомная война, все-таки 68-й год. В военный частях товарищи военнослужащие: 99% — атомная война. Люди вот, на что настроены, они того и ждут.
Этот милитаризм – сплошные расходы и сплошное разорение
Я говорю, в Средние века никто никогда не видел ни одной летающей тарелки, зато ведьм было до черта. Сейчас этих летающих тарелок – в посудную лавку не всунешь, а ведьмы ни одной! Ну, знаете, с чем ты ассоциируешь какие-то действия, так ты их себе и представляешь.
Так вот, возвращаясь к Рейхстагу. Так мы представляем мировое зло, и мы его должны брать. Но хорошо бы немцев заменить на кого-нибудь – на марсиан. Ну, а на марсиан… А на марсианах, знаете, подрастающее поколение не воспитаешь. Милитаризация сознания – это очень неплохой способ укрепления государства, потому что все патриотичны вокруг вождя – нормально. А то, что мы нищие – джигит может быть оборванцем, но оружие — в серебре! Вот здесь примерно то же самое. По-моему, это очень плохо. Лучше бы они построили какое-нибудь другое и там, например, кормили животных. Этот милитаризм – сплошные расходы и сплошное разорение. Вот, что я думаю по поводу этого вопроса. Тут несколько вопросов про Рейхстаг.
И вопросы, конечно, по мигрантам. Мигранты нас не оставляют. Вот от Сергея Громова: «Если допустить, что на каком-то этапе развития человечество стало генерировать контрпродуктивные решения: противодействие естественному отбору, приоритет права слабого… Толерантность ведет к вырождению, и, таким образом, вторжение исламского мира – это попытка исправить перекос природы». Ну, и еще несколько вопросов про мигрантов.
Я об этом думал неоднократно и пытался высчитывать. Видите ли, в общем и целом, первое: ислам идеологически выиграл. Мы говорили неоднократно, почему победило христианство в Риме; почему в результате Римская империя стала христианской и одновременно распалась на куски и так далее. Если мы возьмем 3-й век Нашей Эры, скажем, условно, возьмем 212 год, эдикт Каракаллы, который предоставлял гражданство всем жителям империи. Это, конечно, повышало собираемость налогов, а в то же время гражданские права, можно сказать, права человека, пользуясь современной терминологией. И империя была огромная, гигантская — да вы что! — от Шотландии, вы понимаете, до Нила, вся Северная Африка, весь Кавказ, который назывался «провинция Армения» и так далее.
Эта огромная, страшная, могущественная империя была очень толерантна. Вы знаете, в ней было столько всякого добра, что в моду вошла – это раньше 3-го века – золотая пудра. То есть это стертое в мельчайшую пыльцу золото, и было модно, выходя в свет, идя не мероприятие, наносить на щеки, нос, лоб – вот этой золотой пыльцой пудриться. А потом она исчезала навсегда. Это был высший шик — золото для одноразового употребления. А самыми знаменитыми людьми (нет, ну, конечно триумфаторы, да) были спортсмены. Более всего за неимением фирмы «Феррари», «конюшни» McLaren, пользовались успехом у публики колесничие, возничие, в общем, те, кто гоняли четверки на колесницах. Я не помню, как звали одного из них, которому поставили золотой памятник, да не ему одному. Разумеется, не Лукиан, разумеется, не Лупиан, но вот поставили золотую статую! Вам это ничего не напоминает?
Они были страшно терпимы. Все формы религии были совершенно позволены, все образы жизни были позволены. Все виды сексуальных отношений были позволены. Никто никому ничего не запрещал, а плебс получал хлеб и получал зрелища, ибо это были права человека. Уже по одному своему статусу римского гражданина он должен был получать питание. А как же? Это права человека.
Ислам идеологически выиграл
И вот христианство, которое возникло как маленькая иудейская секта иудеев-реформаторов, которые резко упростили эту религию и из закрытой сделали ее открытой. То есть ты правильно уверуешь — и будешь один из нас. Вот это христианство несло жесточайшие социальные критерии. Там императив и табу были очерчены как алмазом по стеклу: вот это надо, необходимо, ты обязан – а вот это нельзя, запрещено, ни в коем случае, иначе вечно будешь гореть в огне на том свете.
И вот это христианство, оно было устроено как бронебойный снаряд, то есть со всех сторон мягкий такой, легко проминающийся корпус, а в середине твердейший сердечник, который прошибает любую броню. Вот это христианство совершенно терпимое, доброе, приветливое, покладистое снаружи было абсолютно непрогибаемо внутри. И люди, которые были социально дезориентированы, которые были социально аморфны, социально никак не приведены ни к какому единомыслию, люди были дезориентированы: а как же жить, а что же делать, чего можно, чего нельзя? Люди стали тянуться к христианству, потому что человеку по его вселенскому устройству требуется собираться в социумы, иметь некие общие цели, общие взгляды, общие представления и делать общие дела. Так создан мир. Не только человек, не только Земля, не только Солнечная система. Так создано все.
И вот сегодня мы имеем на Западе позволение абсолютно всего. И приходит ислам, которые представляется во многом с ментальной точки зрения несравненно более архаичным, отсталым, замшелым и просто каким-то совершенно недопустимым. Понимаете, эта женщина, которая не имеет никаких прав, эта черная одежда от макушки до пят, эта совершеннейшая нетерпимость к иным точкам зрения, это нежелание жить по законам других стран, а только по шариату и прочее. Но почему-то достаточно много случаев перехода христиан в ислам и очень мало случаев все последние десятилетия перехода мусульман в христианство. При том, что по шариату отказ от своей веры и переход в иную карается сурово – споры есть – а вообще, смертью. А в христианстве – ну, как-то так… уж сегодня гораздо большая свобода веры, совести и всего на свете.
И вот этот нравственно абсолютно жесткий и определенный ислам, когда люди готовы отдать жизнь за свое представление о справедливости и о том, как должна быть устроена жизнь, с этой с точки зрения он, конечно, сильнее современного христианства. Потому что современная западная цивилизация страдает своего рода социально-психологическим параличом. Социально-психологический паралич – это приблизительно… вот ты проходишь и видишь, что негодяй насилует девочку, а второй стоит рядом с ножом, чтобы никто не помешал. А у тебя в кармане незаконный, неучтенный — ты невесть где купил или украл, или нашел – ствол. Твои действия? Ты можешь пройти мимо и тебя никто не осудит. Ты можешь пристрелить их обоих – вероятней всего сядешь и хорошо сядешь. Вот это современные представления.
А если же это будут двое христиан насиловать девочку мусульманскую, а мимо пройдет мусульманин – убьет, и все скажут: «Правильно поступил». И я скажу, правильно поступил, и любой человек скажет, правильно поступил. Потому что дело в духе справедливости и закона, а не в букве. Если чтить букву, то после 4-го, 24-го, 404-го почитания эта буква, естественно, начинает противоречить сущности. Во, понимаете, какая история.
И когда мы говорим о противостоянии России и Запада – ну да, конечно, есть определенное противостояние – насколько оно было всегда, насколько Ярослав Мудрый выдал дочерей за всех окрестных европейских государей – это уже, знаете ли, другая история. Франция и Германия всегда противостояли друг другу. Англия и Франция всегда противостояли друг другу. Много было в мире противостояний. Но в чем отличие сегодня представлений о мире — условно берем, сильно обобщаем – западных от российских?
Вот на Западе так называемый простой народ, тот самый, который сейчас более всего топчет американская пресса, топча Трампа в его лице, который поставил, мы говорили в начале, две простые вещи: чтобы не шлялся ко ни попадя, среди которых наркоторговцы, преступники и кто угодно. И второе: чтобы строить производства, думая о своей стране, а не о прибылях других людей. Всё! Всё остальное прикладывается, не считая этого мелкого указа – отмены указа Обамы, чтобы мальчики ходили в туалеты для девочек, если они воображают себя, понимаете ли, девочками. Замечательный был президент Обама! Мудрый, светлый, столько всего хорошего сделал! Список предоставьте, пожалуйста, что он сделал хорошего. Ну бог-то с ним.
Вот простой народ имеет точно такие представления о жизни, как у нас – что вор должен сидеть, а убийца должен висеть, а мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина. А ему говорят: «А у тебя пещерные представления». Вот, когда летали астронавты на Луну, это еще было время пещерных представлений, – поняли, да? Ну, пещерные, так пещерные. Брежнев был пещерный человек – ну, кто бы спорил!
Современная западная цивилизация страдает своего рода социально-психологическим параличом
Представление у нас притом, что у нас на деле в России, вот на практике несправедливости несравненно больше, чем на Западе. Если говорить о справедливости, честности и объективности суда… вот Ильдар Дадин вышел. Вопросы: «Почему он вышел?» Об этом уже написали. Впереди там выборы всякие. Нужно показать, что свобода… Вот как в свое время Ходорковского выпустили. В другое время ни за что бы не выпустили. Выпускание – это же тоже, понимаете торг: я арестовал, а потом выпустил, вроде бы совершил добрый поступок, когда выпустил. А когда арестовал – совершил недобрый. А нифига, сойдет!
Так вот, притом, что у нас разница в доходах между бедными и богатыми – нет слов! Ни в какой Америке нет ничего подобного, ни в какой Германии, ни в какой Англии. И много еще чего: качество медицины, качество работы полиции, качество дорог, которые строятся для того, чтобы красть деньги, а не для того, чтобы по ним ездит везде и прочее. Но, что касается представлений – представления у людей простые и нормальные: что такой разницы в доходах быт не должно. Если так будет дальше, то, конечно, у народа будет представление о черных кожаных куртках, маузерах: ремешок через плечо, деревянная кобура. И вообще — красные звездочки на фуражках. Да, конечно. Ну, потому что нельзя же настолько все-таки несправедливо. Что, понимаете, работяга должен нормально работать и нормально получать; что медицина должна получать деньги, а не всякие, которые сумели захватить черт знает что, покупают себе 140-метровые яхты. Вот посадить в яхту — и утопить, команду снять заранее на шлюпках. Могли бы – сделали. То, что у нас сформировано у народа сейчас классовое чувство – лучше бы не формировали. Но я не виноват, это не моя яхта, простите великодушно.
Так вот представления народа о том, что мужчина – это мужчина, а женщина – то женщина, а деньги нужно отправлять, куда надо. И кроме того, в моей стране надо жить так, как привык я. Кому приезжать в мою страну, а кому нет, решать мне. Это все-таки мой дом, я в нем хозяин. Приехал – пожалуйста, живи рядом, работай. Никто не против. Но если ведешь себя как свинья – пошел вон, скотина! Тебя сюда не звали такого. Вот эти представления вполне нормальные. И человек, который оглашает такие представления, не объявляется пещерным негодяем и фобом всего – всегофоб, понимаете: сексофоб, гомофоб, феминофоб или как-то еще.
В этом отношении у нас пока еще более нормальные представления. Элита больше занимается тем, что ворует деньги и меньше занимается тем, что поощряет профессуру загаживать людям мозги. Понимаете, во всем можно найти свою хорошую стороны.
И напоследок – идет последняя минута – Sosed24, а может быть, Сосед: «Мы будем бороться за освобождение нашей туристки, которая кормила рыб в Таиланде?» Ее там посадили. Этих рыб на этих рифах кормить нельзя. Вопрос, на самом деле, интересный, потому что любой гражданин должен пользоваться защитой своего посольства, своего консульства если что, где бы он ни был. Я не раскрою большого секрета, особенно после выхода книги Виктора Суворова «Советская военная разведка» — кто не читал, ну это энциклопедия, вам доложу! – нет, это все, что было до того, до его побега-перебежки, — в основном консульство служит для крыши спецслужб, понимаете ли. Так что еще какая-то туристка, которая там кормила рыб, она просто мешает консульству работать.
Но, в принципе, надо сказать: «Ребята, ну отпустите тетку! Ну, покормила она рыб – ну ладно, наложите штраф, понимаете. Если она бедная, консульство заплатит. Она же не имела в виду этих рыб удить и жарить, наконец». Своих людей надо защищать хоть иногда, хоть кого-нибудь, хоть где по невинным поводам. Будем на это надеяться. Будем защищать всех! Всего доброго всем. До свидания!
Оставьте первый коментарий