М.Веллер ― Итак, добрый вечер! Воскресенье, 17-06. Я, Михаил Веллер пытаюсь отвечать на какие-то вопросы как заданные, так и не заданные.
Первая группа вопросов. Все-таки, премьер-министр посетил эту страну под названием Китай с группой ответственных лиц. У визита вполне делового были последствия. Эти последствия пока, скажем так, могли бы быть лучше, потому что к некоторой неожиданности ожидающих агентство «Синьхуа», которое равновесно приблизительно советскому ТАСС, — который был «ТАСС уполномочен заявить» (официальная точка зрения), — агентство «Синьхуа» с сомнением заявило, что Россия, неизвестно как будет выходить из того тупика, в который попала, начиная с крымской истории. Потому что по мнению товарищей из агентства «Синьхуа» экономика деиндустриализована, то есть ничего не производит – производит меньше, чем раньше; финансово все достаточно трудно. И как это будет налаживаться, они лично, китайские товарищи, не знают — и не убеждены, что об этом осведомлены российские товарищи.
Это печально, потому что мы говорили последние год-полтора, что Китай наш друг, наш партнер. Что касается партнерства. В партнерской табели о рангах как партнер экономический, торговый Россия в числе, (в шкале, в лестнице, в таблице, в табели о рангах) партнеров Китая стоит на непризовом 16-м месте. Вот в прошлом году была на 15-м, а в этом году — на 16-м. И если год назад суммарный товарооборот России с Китаем составлял порядка 2,5%, то по итогам первого полугодия и месяцев всех 15-го года – 1,65%. То есть мы-то видим Китай как своего главного партнера, но Китай и близко таковым не видит нас, ориентируясь прежде всего на Соединенные Штаты, на Тайвань, на Южную Корею, на ряд стран Западной Европы, но никак, вы понимаете, не на Россию. Это все печально, на мой взгляд. Надо как-то работать в этом направлении.
И работа в этом направлении покуда принимает не самые лучшие формы. На Байкале собираются строить… Но подождем до Байкала; намечено на уровне опционов будущих договоров, устных договоренностей и так далее – еще не все на мази – строительство ряда промышленных, химических в том числе, китайских предприятий на российской территории Приморья и Дальнего востока.
Представим,что вертикаль власти рухнет завтра,и воцарится анархия, которая примет кровавый оборот.
Это означает, что китайцы за последние 20 лет своей мощной и индустриализацией убили в своей стране десятки рек. Реки сделались мертвые. Кроме мусора там ничего не водится. Китайцы весьма спокойно относятся к сохранению окружающей среды, потому что более загазованной столице в мире сейчас, чем Пекин, видимо, найти невозможно, — когда туман скрывает постройки за полтораста метров, когда люди ходят в масках, милиция на улице стоит в газовых масках и так далее. Это строительство заводов на российской территории, оно вряд ли улучшит экологическую обстановку.
Но, мне представляется, что самое печальное — строятся заводы для продажи Китаю байкальской воды. Ученые уже подготовили выкладки, что можно безболезненно продавать в год 0,4 кубического километра байкальской воды. От этого зеркало озера не уменьшится, объем воды, в общем, не уменьшится, стоков в Байкал будет хватать, и все дальше будет хорошо. Это в чем-то напоминает поворот сибирских рек на юг, в сторону Арала. Арала все равно больше нет, но слава богу пока хоть сибирские реки сохранились.
Воду собираются брать не методом прямого забора – вот так вот прямо из озера, из акватории, — а бурением скважин глубиной 300-400 метров, которые будут брать воду, весьма насыщенную кислородом, прямо из подземной линзы. То есть вода, чище которой не существует. В общем, поискать в мире более чистой пресной воды. Всемирная жемчужина – вот оттуда будет выкачиваться вода и продаваться. Это, простите великодушно, туземцы торгуют родиной навынос.
Меня часто пытаются обвинять в том, что я говорил неоднократно: нужно отдать Южные Курилы — с них никакого толку. Говорил, — когда с этого мог бы быть большой толк. Больше не говорю, потому что сейчас их — отдавай или не отдавай – толку не будет ни малейшего: острова отдадим, а деньги все равно все разворуют.
Разговоры о концессиях, о японских займах, о том, что пустить японцев и одновременно пустить корейцев – южных, разумеется, — чтобы они конкурировали друг с другом в Приморье и на Дальнем Востоке под нашим строгим и неусыпным контролем, и чтобы они вдвоем противостояли мощной китайской экспансии, потому что это три народа, которые друг друга терпеть не могут исторически — это было бы прекрасное, на мой взгляд, противостояние той самой китайской экспансии: экономической, демографической, политической, идеологической и прочей. Но ничего подобного. Потому что, разумеется, будут давать взятки. А не будут давать — то будут просить, будут вымогать, будут требовать. Очень трудно работать в таких условиях, когда невозможно посадить истинного крупного вора.
Эти разговоры у нас разговариваются у нас уже давно. Так вот я категорически против продажи байкальской воды Китаю и кому бы то ни было. Вот, если на Земле будет ухудшаться климатическая и вообще экологическая обстановка — уж такую жемчужину как Байкал надо беречь. Что, без этого мало рек, что мало воды?
Когда в 1980 году я имел честь с моряками на корабле типа «река-море» «Балтийский-36» идти от Ленинграда до Баку, то, вы знаете, в это время в Ладожском и в Онежском озере воду набирали прямо из-за борта в питьевые танки, потому что вода была чистейшая! Поэтому, кстати, в Ленинграде был очень вкусный хлеб, в Ленинграде была очень чистая водка, потому что все это делалось на ладожской воде. Ну, она сейчас, скажем так, насколько хуже, чем раньше. Нашим ребятам только позволь – они загадят Байкал молниеносно! И когда говорится, что что будут созданы рабочие места – вы представляете, 170 рабочих мест! – дешевле платить 170 зарплат, чтобы они только ничего не делали по части выкачивания Байкала, потому что испортить – это ведь недолго.
Вот таковы примерно взаимоотношения с Китаем. А что касается всех этих нефтепроводов, «Силы Сибири»… — с той стороны уже построили дороги до границы, с той сторону уже даже трубы подтянули, а с этой стороны всё собирается быть учтено могучим ураганом, оно все тянется и тянется и тянется.
Это, что касается Китая. Пока, скажем так, мы не оправдываем доверие китайских товарищей, которые в делах на самом деле чрезвычайно циничны, всегда улыбаются и ничему не верят, всегда блюдя только собственную пользу, что, в общем, и должны делать бизнесмены, дипломаты и все остальные граждане любой страны, защищая свои национальные интересы. Это, что касается Китая, группа вопросов. Не такие мы, оказывается, друзья. Печально знаете ли.
Вторая группа вопросов – это по Сирии. Ну, что мы с Сирией отчаянные друзья – этого нету. Про Сирию выяснились в недавние дни какие неприятные вещи. Во-первых, опубликован, частично пусть, так называемый «архив Цезаря», то есть фотографии, на которых трупы людей, замученных и казненных сирийскими правительственными спецорганами, в том числе и армией, в последние годы, с чего и начались все большие волнения. Счет идет на тысячи или на десятки тысяч. Как всегда, здесь точного учета быть не может. Вывез это один человек. На самом деле было больше… Говорится: жил-был один человек, он вот это вывез. Это очень трудно подделать, потому что вся панорама, вот номера, которые нарисованы на этих трупах и прочее. Никто еще не сказал, что это фальшивка. Вы знаете, довольно с моральной точки зрения трудновато, конечно, поддерживать такой режим. И кроме того, встает вопрос, зачем его поддерживать? Только с точки зрения, чтобы хуже не было. Когда видишь эти десятки трупов, ты думаешь о том, может ли быть хуже? Нет, ну разве что, понимаете, «Апофеоз войны» Верещагина – пирамида из черепов – это конечно… Но, вообще, ужасные совершенно фотографии. Это, конечно, подрывает несколько веру в Башара Асада как лидера нации. Но про него уже много сказано.
Второй вопрос о Сирии же. Понимаете, нас не любят. Вот эти вот мерзавцы, они прямо по Паниковскому, по «Золотому теленку»: «Никто меня не любит…», — убивался Паниковский. Вот нас никто не любит. Таким образом, Европа и Турция закрыли свое воздушное пространство для пролета советской военной авиации. Таким образом, тяжелая авиация – дальняя, стратегическая и так далее – более туда может летать только над нейтральными водами и проходя вокруг Европы в Средиземное море, как писали и летали, Ту-60 из Оленегорска, облетая всю Европу. Ну, раз писали, я им, безусловно, верю. Если прикинуть радиус, – нуждаются они в дозаправке в воздухе на таком маршруте или не нуждаются, какая это модификация, сколько они расходуют, на какой крейсерской скорости – это всё моменты технические, — но в общем и целом это, действительно, скорее напоминает такие учения в боевой обстановке, нежели реальные операции.
Кроме того, это говорит об отношении остальных всех тех, кто имеет отношение к происходящему в Сирии, простите за сбивчивый язык а тавтологию. Как-то вот они все не хотят, чтобы наша авиация совершала боевые действия в Сирии, что, конечно, неприятно. Мало того, что сирийцы не хотят, кроме правительственной армии Башара Асада, да еще и турки не хотят, которые НАТО, и вообще, Европа не хочет. Все это, конечно, неприятно. В таких условиях очень трудно и морально это как-то ущербно бороться за свободу, справедливость и стабильность. Здесь можно только нашим посочувствовать. Летчики опять же ни в чем не виноваты. Летчикам будет приказ – они налетят, это понятно.
К истории вообще нужно относиться осторожно.
Что касается отдавания приказа. Оказывается, в Сирии тоже происходит гибридная война. Может быть, она не гибридная, может быть, она какая-то иная, но делается это по старинному рецепту. То есть, когда советские добровольцы в 1936 году ехали воевать в Испанию на стороне Испанской Республики против фалангистов Франко, они, конечно, были добровольцы, но эта добровольность осуществлялась таким образом, что вызывали определенных товарищей в определенные здания и кабинеты; там с ними разговаривали, кое что они подписывали, и, таким образом, они становились добровольцами. Это вот не было такого, чтобы в газетах напечатали: «Кто добровольцы? Вот по этому телефону звоните записываться воевать в Испанию».
Нет, официально, конечно, Советский Союз участия в боевых действиях не принимал. И все те, кто ехал туда – наши летчики, танкисты, военные советники, взрывники, первый диверсант будущий 20-го века Илья Старинов, который еще не был полковником – они все ходили под испанскими именами, имели соответствующие гражданские документы, потому что… ну как же?.. И в том случае, если не дай бог кто-нибудь из них попадет в плен к фалангистам, – он не имеет к Советскому Союзу никакого отношения. Согласно фильма типа «Парень из нашего города» его будут, конечно, бить и пытать, но «наших там нету» — такова была с точки зрения товарища Сталин, если бы его спросили.
Ну, Украина была совсем недавно — мы сейчас не будем о ней упоминать. То есть, оказывается, сообщает, Wall Street Journal который ссылается на тех и на тех – а Wall Street Journal – это вполне, знаете, авторитетное издание, — что вот погибло под минометным обстрелом, вероятней всего, 9 российских военнослужащих («груз 200»), объясняется, что это, в общем, не военнослужащие, что они из ЧВК – частной военной компании, и называется она ЧВК Вагнера (Вагнер – это вроде бы не настоящая фамилия, а типа псевдонима); что вот эта ЧВК Вагнера была и в Крыму, была и в Донбассе, и вот сейчас она в Сирии, и люди, которые там, они, действительно, заключают договор, и они могут получать масккомбинизон, всё вооружение. Но при этом они не числятся на учете в кадрах Министерства обороны Российской Федерации. Они частные. То есть де-юре они не солдаты и не офицеры вооруженных сил Российской Федерации. А де факто – до тех пор, пока ты не посмотришь его бумаги, ты его не отличишь. Потому что приказы он выполняет – чьи надо приказы, нос далеко совать не нужно и так далее.
Все это информация, которая уже в Европе достаточно известна. Всем все понятно. Но де-юре ничего нельзя сказать. Это печально. Потому что, когда молодой и здоровый мужик становится «грузом 200», то числился он в кадрах или числился он в ЧВК, или он вообще нигде не числился -и такое бывает, — от этого ведь, по сути, ничего не меняется. Как писал один писатель: «Был человек и нет человека…». За что он отдал жизнь? За то, чтобы сидел на своем месте Башар Асада? Не знаю, не знаю…
Называются зарплаты – что в случае боевых операций 240 тысяч рублей в месяц… это сегодня будет сколько? – 3,5 тысячи долларов в месяц, получается или 40 тысяч долларов в год. Вот за 40 тысяч долларов в год отдавать свои жизни в сирийской пустыне – для российского безработного это очень много. А для, допустим, для какого-то там «дикого гуся» — будь он хоть из Америки, хоть из Южной Африки, хоть из Бельгии – это, конечно, копейки, за которые он рассмеется и плюнет вам в глаза. Но дело не в этом, а в том, что говорилось с самого начала – что не обойдется без трупов на земле! Не бывает так на войне. К нашему величайшему сожалению, так оно и идет.
А теперь, поскольку все-таки обещали отвечать на вопросы, я буду пробовать отвечать на вопросы, которых достаточно много. Я только прошу извинения, я не смогу прочитать все вопросы, потому что их порядка 70-ти. Я не смогу их – которые будут читать, — читать от начала до конца, потому что они бывают слишком длинные. Ну, знаете, письмо есть письмо.
Итак. «Посодействуйте силой своего авторитета, — вы мне льстите, — в многолетнем споре «ватников» и «демшизы» в поисках истине по такому вопросу. Вот на данный момент – предположим невозможное – Путин со свой «воровской вертикалью» сходит с политической сцены, уступив власть либеральным оппонентам – что ждет Россию: процветание, мир-дружба-жвачка; либо кровавая мясорубка за все и за в вся? И как следствие этого – внешнее управление, — ну, в общем, американское, да? – Может, вы предложите свой вариант развития событий, не испугавшись потерять часть читательской аудитории». Чего тут терять-то?
Вопрос на самом деле совершенно логичный. Потому что, как я несколько лет назад говорил, так мнение мое, к моему большому сожалению, не изменилось. Политика власти совершенно ясна. Это своего рода триединая задача. Первое – это продолжать удерживаться у власти. Второе – это продолжать иметь все свои материальные интересы, которые проистекают из административного положения.
Третье – это держать народ в убежденности, что следует подчиняться властям, что Россия окружена врагами, что надо продолжать работать, что «оранжевую революцию» устраивает Госдеп, что самое страшное – это бунтовать против власти. С властью все понятно. Но с оппозицией непонятно совершенно, в том числе, с либералами.
Любая власть – это форма самоорганизации народа.
Слово «либералы» в русском лексиконе давно расподобилось на несколько течений. Потому что исходно либерал – да, это тот, кто за права человека, который за свободу устройства своей жизни, за свободу предпринимательства, за свободу всего на свете. И, разумеется, чтобы не мешать другому, но чтобы государство его не давило. Замечательно дело. Но, когда дело доходит до практики, то получается, что ростовщик, который будет сдирать с тебя сто процентов за день – это либерал: «Сколько могу, столько сдираю! А ты пробуй сопротивляться». Любой вор скажет: «Я либерал, пускай он от мен защищается как может. Пусть он меня самого грабит…» и прочее. Кроме того либералы – вот все оппозиционеры, все оппозиционеры хором называются либералами; если у власти консерваторы, значит все, кто не у власти и против – это либералы; кроме того, «пятая колонна» — это, разумеется, либералы. То есть у нас «либерал» давно стало словом ругательным, во многом синонимичным понятию «оппозиционер», «пятая колонна», «антипатриот» и тому подобное.
Но бог с ним. Это к тому – какова альтернатива? По старому анекдоту – «альтернатива утке». И вот здесь мне не доводилось ни с одним случаем внятно написанной программы, какой Россия должна быть и каким путем, в последовательности каких действий надо идти, чтобы достичь этого желаемого положения.
Или абсолютно общие слова без всякой конкретики, или непредрешенчество русских и добровольческих, белогвардейских и остальных Гражданской войны. А именно: А вот будут свободные выборы, народ выберет тех, кому доверяет – они соберутся вместе и вместе решат, а пока – чего же?
Вот, предположим, народ выберет тебя, ты чего скажешь? Если у человека нет программы, что делать и к чему стремиться и как должно быть, то никакой он не оппозиционер, а вечный перпендикуляр. Ему скажешь – стрижено, он будет – брито. Вот это меня в оппозиции всегда огорчало и огорчает сейчас.
Более того, когда в декабре 2011 года после стотысячных демонстраций, после митинга на Болотной, после всех волнений вследствие фальсифицированных выборов я написал свою собственную программу, неполноту и несовершенство которой всегда готов признать, безусловно; и она была опубликована и прочитана, допустим, условно 200-300 тысяч прочтений – хоть бы кто-нибудь сказал, что это полное дерьмо, или, может быть, даже наоборот, что в ней есть рациональное зерно, а отдельный какой-то момент, может быть, даже гениален. Как не было! Ну, может быть, не заметили – выставили свою, гораздо лучшую, а если не лучшую, то хоть худшую, но другую. Ничего не выставили! То есть какая-то неспособность к системному политическому мышлению. Вот это меня совершенно огорчает.
Поэтому, если представить себе, что вертикаль власти рухнет завтра в 9 часов утра в понедельник, то, к сожалению, воцарится анархия, которая примет кровавый оборот, уверяю вас. И опять сильные начнут подминать под себя слабых. Все будет решать – кто может через СМИ оболванить других и за кем больше стволов; кто может перехватить, чьи надо, узловые точки, блокировать лидеров и так далее.
Потому что… а где же позитивность программы? Пока вот нет. Вот такая история.
Когда Ходорковский сказал, что вот, если власть рухнет, то мы должны быть готовы к тому, чтобы ее подхватить. Готовы. Я это лет 7 назад у Михаила Делягина тоже читал и был с ним совершенно согласен, и сам так думаю. А можно поинтересоваться, в чем выражается готовность? Где, пусть теневое, правительство? Где теневая структура государства, сторонники каковой теневой структуры кричат: «Надо вот так!»? Нету! Вы знаете, это очень огорчает, это удручает, это подрывает веру в будущее. Так что, пока не знаешь, что будешь делать, не разрушай то, что есть. Сначала узнай, что перестроишь. Не потому, что мне нравится настоящее. Потому что анархия мне нравится еще меньше.
Следующее: «Две трети россиян тратят на покупку продовольствия 50%, то есть это бедная страна. Как могло произойти, как страна с огромными ресурсами имеет бедное население?»
Об этом мы говорили много. Вот таково перераспределение доходов, вот таково налогами и всеми мерами поощрения и подавление стимулирование экономики, что страна управляется не то что плохо; страна управляется в минус, когда людям отшибают руки и не дают им работать. Зато с юности хотят воровать: молодежь хочет идти в государственные чиновники. Перерыв на новости.
М.Веллер ― Итак, мы возвращаемся. Пришли эсэмэски, я читаю сразу – идет в ответ: «Изучите программу «Яблока»!!! – и успокойтесь». Далее: «У Явлинского всегда была программа». Большое спасибо за напоминание. Первое: я всегда с очень большим искренним уважением относился к Григорию Явлинскому. Я полагаю, что если бы тогда, 23 года назад была принята программа Явлинского «500 дней», то жизнь пошла бы иначе и страна была бы другой. Но у ребят, которые хотели раздербанить страну, были, к сожалению, свои взгляды и интересы. Программа Явлинского не прошла.
Второе: что касается программы «Яблока», я согласен с ней процентов на 90. Другое дело, что мне трудно это признать именно программой, какой быть стране и как она должна быть преобразована. Чего не хватает здесь лично мне – конкретики в некоторых основополагающих вопросах. Некоторые основополагающие вопросы это: вопрос к итогам приватизации, которая никогда не будет признана справедливой; вопрос к воздействию на суд любой попытки, которая должна караться как тяжкое государственное преступление, когда власть народ подменяется собственным корыстным умыслом; и еще ряд моментов – нет смысла сейчас распространятся. Вот такой программы – что и как должно быть вплоть до… Допустим, нечто вроде 5-летнего экономического плана. Мы строим, что, где, в какой последовательности, на какие деньги. Сколько надо вложить и какова будет отдача – вот это я называю программой. Чтобы было понятно: мы сделаем так, вот так и так. И по всей логике — только нужно отрывать руки с корнем тем, кто посмеет мешать и воровать — получится вот таким вот образом. Такая программа абсолютно возможна. Я не могу вам сказать, почему ее нет. Я не могу ее объяснить.
И здесь же второй вопрос среди эсэмэсок, который достаточно много, типа: «В Китае много рек». Много. Я бы не сказал, что загажены все, загажены не более нескольких десятков, насколько я знаю, Китай в значительной его части – это зона решительно экологической катастрофы.
— «Оглядываясь на опыт реформ Сингапура, Польши, Грузии, Украины, заслуживают ли россияне подобных перемен?» Давайте Сингапур и Украину не будем класть в одну кошелку, потому что это весьма разные перемены. Что касается опыта Сингапура – всем бы так! — когда есть чистота, работящесть, порядок, справедливость; карается жестоко любое воровство и жульничество… Правда, страна маленькая, народ другой – да. А на Украине мы видим совсем другую историю. Так что – кто чего заслуживает. Я думаю, мы заслуживаем Сингапура, но почему-то еще не заслужили.
— «Что важнее для построения послепутинского государства? Первое: не дать возможности реванша и люстрация. Нужна борьба с коррупцией…». Это не борьба с коррупцией. Это надо перетряхивать все устройство государства, чтобы она была невозможна. Это не борьба. «…Нравственное воспитание, избавление от инфантилизма». Это не инфантилизм. Не всякий эгоцентризм можно называть инфантилизмом. Это изящная литературная фигура. Я приветствую писание текстов и блоги на эту тему, но это, конечно, не инфантилизм. «…Заграница нам поможет» — в какой-то мере может помочь, если ей это будет выгодно самой. «Диктатура закона и технического правительства, — да уж диктатура закона должна быть всегда, — новое ТВ или еще что…». Да уж, конечно! ТВ сразу будет новым! ТВ мгновенно спросит: «Чего изволите?» Журналисты перестраиваются мгновенно. Вспомните вы 100 дней Наполеона, когда редакции тех же самых газет очень быстро, за несколько дней перешли от формулировки «корсиканское чудовище высадилось в Гренобли» до формулировки «восхищенный благодарный верноподданный французский народ приветствует в Париже Его императорское величество» — в несколько дней! С тех пор же ничего не изменилось ни в люди вообще, ни в журналистах, в частности.
А, вот! «Почему вы, — это я, — оскорбили крымчан, назвав Крым необитаемым островом? После этих слов и пренебрежения к крымчанам я перестала вас уважать и выбросила на помойку все ваши книги», — «Фраушка». Немедленно пойдите на помойку, заберите оттуда все мои книги, а по дороге купите учебник географии для средней школы. Знаете, это для меня загадка. Речь идет о пятничной, по-моему, передаче на Первом канале «Время покажет», где я говорил о том, что 3 миллиарда Украины – так крадется в 10 раз больше ежегодно. И деньги надо, прежде всего, искать не там. Я говорил об острове Русский, который: а) остров; б) почти необитаемый, действительно; в) этот мост давно построен, и на фиг такой большой широки и красивый никому не нужен; г) под это дело украли огромные деньги. Весь этот АТЭС давно прошел, уже все забыли. Он был никому не нужен — только для того, чтобы построить и украсть большую часть денег.
Каким образом можно было решить, что очень даже обитаемый полуостров Крым, на котором живет несколько миллионов человек, можно счесть необитаемым островом? А про остров Русский они уже забыли. Какой длины у них память, какими миллиметрами они ее измеряют? О чем они? Видимо, я очень далек от народа, видимо у меня другая логика. Вот я имел в виду необитаемый остров – они решили, что это обитаемый полуостров. Вот у них в голове Крым вытесняет все остальное. Пропаганда хорошо работает, товарищи. Что я могу сказать?
Вот прекрасно: «Как философ философу: Правда, что любая власть – это геноцид народа?» Ну о чем вы говорите? Любая власть – это форма самоорганизации народа, а вот, что выходит из этой самоорганизации – это уже у кого что, как когда, понимаете. Геноцид народа. Они себе выбрали правительство и самоуничтожились. Ну, что вы такое, честное слово говорите?
Так. На это я обязан ответить. Вопрос, с уважением, Рустема Ахмерова насчет того, что повтор вопроса… «вас не было в столице», «подумать только…, я говорил о демократии». Вот сайт www.smsr21c.ru насчет того, что «вот я изложил на 60 страницах свой план перехода России к демократии; можете ли вы это прокомментировать?» Ответ: Не могу. Вот вы сами пишете: «Сайт большой, около 60 страниц машинописного текста, — я бы сказал компьютерного, — это мягкие рассуждения обо всем на свете на тему имеющихся недостатков и желаемых достоинств». Это невозможно прокомментировать. На этому тему можно с вами устроить личную трехчасовую встречу, но из нее совершенно ничего, понимаете ли, не явствует. Так что у нас с вами нет, я думаю, никаких противоречий, честное благородное слово. Если вы за демократию, я очень рад. Если вы думаете, что она может быть – это прекрасно. Если у меня есть сомнения в том, что в России демократия возможна – это мое горе. Вот, понимаете, у меня менее позитивное мировоззрение. Это плохо для здоровья и вообще для жизни. Но честно вам скажу, дочитать это до конца я тоже не сумел. Я брался два раза, я не сумел. Пишите, так, чтобы вас хотелось читать. Напишите коротко и ясно. Ну, что вы, честное слово!
— «Как вы прокомментируете пассаж Путина: «Если уменьшить зарплату топ-менеджерам, то нижестоящим вообще ничего получать будет»?» Могу прокомментировать так, что компенсируя потери в зарплате топ-менеджеры украдут все, и на заплату остальным уже ничего не останется. Как это еще прокомментировать, я не знаю. Здесь, по крайней мере, видна логика. Если им перестать платить, может быть, будут те, которые хотят работать, а не те, которые хотят много получать. Это не всегда одно и то же.
Ходорковский сказал, что если власть рухнет, то мы должны быть готовы к тому, чтобы ее подхватить. Готовы.
— «Как вы думаете, большинство россиян поняли, что причины роста цен на продовольствие и ухудшение качества, связанный с этим рост инфляции, снижение жизни жизненного уровня населения из-за бездумного решения Путина запретить импорт продовольствия из стран Запада?»
Во-первых, это решение не бездумное. Путин, на мой взгляд, принимает всегда взвешенные, обдуманные решения, никогда ничего не решая сгоряча, никого не слушая, а взвешивая спокойно и оценивая сам. Что касается того, что уважаемые граждане стали меньше жрать – и хрен с ними! Зато попортили настроение западным экономистам, западной экономике и западным государствам, которые тоже потерпели убытки. Мы будем есть синтетику на кокосовом масле, зато у них будут убытки. Вот примерно и всё. Кто жрал черную икру – тот и будет. Не волнуйтесь.
Вот чрезвычайно интересно, от нескольких человек: «Правда ли, что за встречу-передачу с В.В. Мальцевым ваш, — это мой, — агент запросил гонорар. Мальцев утверждает, что это так». Еще одно: «Уточню вопрос, может быть вы не в курсе. Правда ли, что за встречу-передачу с В.В. Мальцевым в городе Саратове, где вы были недавно, ваш агент запросил гонорар. Мальцев утверждает, что это так». Еще в одном месте: «Могли бы вы встретиться в дебатах с Мальцевым на каком-то телевидении…» — не помню, как называется, типа «Плохие новости».
Отвечаю: Никакой агент – ни мой, ни вражеских разведок — и близко не был причастен к моей поездке в Саратов. Второе: о существовании В.В. Мальцева я узнал только что из вашего вопроса. Третье: мне никто ничего не предлагал насчет Мальцева. Четвертое: я никогда не брал ни одной копейки ни за какие дебаты и никогда ни у кого не просил. И более того, по-моему, мне никто никогда и не предлагал ни копейки ни за какие дебаты. Так что, возможно, этот неизвестны мне Мальцев таким образом хочет повысить свою капитализацию? Говорит, что он, например, хотел участвовать в дебатах с Веллером, но Веллер побоялся и запросил через агента денег.
Это называется слава. Когда ты узнаешь о себе подробности, о которых не мог бы помыслить в страшном сне, это называется слава. Хотя я очень люблю это булгаковское из «Жизни господина Мольера»: К тому времени господин Мольер имел полную возможность убедиться, что слава выглядит себе совсем не так, как мы себе представляем, а выражается преимущественно в безудержной ругани на всех углах», — Булгаков Михаил Афанасьевич. Вот, понимаете, какие интересные вещи, обычаи в Кастилии.
Вот: «Пишу в пятый раз!!! Как вы думаете, что случилось на «перевале Дятлова»? Сомневаюсь, что вы не интересовались этой историей. Спасибо. Василий». Дорогой Василий, что касается «перевала Дятлова», которым я, которым я, как говорят в Одессе, таки-да, не интересовался, по сравнению с посадкой сбитой тарелки инопланетян в пустыне Калахари, по сравнению со стотонными блоками в Андах и по сравнению со многими необыкновенными чудесами, по сравнению с подземной и подледной базой Третьего рейха в Антарктиде, этот перевал Дятлова, где замерзли и лежали несколько человек? Что такое перевал Дятлова по сравнению с Бермудским треугольником?! Что он такое по сравнению с судном «Мария Целеста», где еще кофе был горячий в кофейнике на кампусе, а все люди куда-то исчезли?! А вы говорите ей богу, «перевал Дятлова». Ну что вы! На свете, знаете, сколько таких перевалов? Успокойтесь, вам всегда подсунут какой-нибудь перевал. Переваливайте быстрее.
— «Вы в годной из передач крайне отрицательно отозвались о торговцах на биржах. Мне торговля позволяет самостоятельно строить дам, выращивать картошку, капусту, воспитывать детей, вести счастливую и свободную жизнь. Сомневаюсь, чтобы я был счастлив, работая на заводе от звонка до звонка. По вашему мнению, должен ли человек свое счастье менять на счастье своего народ или человечества?» В конце: «Спасибо за «Майора Звягина», очень понравилось моей 13-летней дочери». Это очень мило, спасибо ваше дочери! Это напоминает «Спасибо вам! Моя бабушка выросла на ваших песнях» — некоторые певцы и барды такое приводили.
Если у человека нет программы, то никакой он не оппозиционер, а вечный перпендикуляр.
Вы знаете, я думаю, что если вам хорошо живется, и вы довольны своей жизнью, и все это по закону и честно – нет, я не буду вам советовать бросить биржу, идти вкалывать на завод, где, может быть, полгода вам вообще не заплатят ни копейки. Ну что же в самом деле такое! Но, в принципе, как класс – да, я отрицательно отношусь к биржевым спекулянтам, потому что, представляется мне — это паразиты на трудовом теле народа; потому что они не сеют, не жнут, ничего не делают ни своими руками, ни своим умом, ни своим каким бы то ни было иным местом. Личные удовольствия мы оставляем сейчас в стороне.
Так что мне представляется, что биржа – это, конечно, инструмент, который регулирует как-то экономику, без которого не обойдешься в современной экономике… Черт возьми! Вы знаете, вот работники общественной ассенизации — совершенно необходимые работники, и труд их совершенно необходим, и люди, которые это делают, должны получать от общества большую гласную благодарность, потому что иначе все в дерьме утонут. Но никто не скажет, что эти люди пахнут фиалками или запах их труда – вот это наиболее такой привлекательный трудовой запах. Вот и про биржевых торговцев, про биржевых спекулянтов – то же самое. Да, ни необходимо для экономики, но все-таки паразит остается паразитом, понимаете. Ну что я тут могу сделать…
Кстати, тут есть вопрос, к этому примыкающий: «Как вы относитесь к Браудеру?» Это к тому самому, к которому обвинения, что это он украл, а вовсе даже не злоумышленники, эти 230 миллионов возврата налогов на следующий день – ну вся эти история Магнитского.
Отвечаю. Насколько мне известно, Браудер не нарушал закона. В этом плане он перед законом чист. Его можно считать честным человеком, и, более того, упрямым, и он пытается доказывать, справедливо, что белое – это белое, а черное – это черное. Это хорошо. Что касается биржевых спекулянтов, я не могу относиться хорошо к биржевым спекулянтам. Зачем приехал Браудер в Россию? Делать деньги из воздуха, пока рыбы плавают в мутной воде. Скажите, пожалуйста, за что его уважать? Соблюдал закон. Да, хорошо, что соблюдал, потому что большинство… ну, не большинство, так многие — старались не соблюдать. Я повторяю: не за что уважать ростовщиков, не за что уважать людей, которые делают деньги из воздуха, потребляя при этом то, что другие все-таки производят посредством своих рук и своей головы. Я не уважаю эти профессии, что я могу сказать…
— «Много разговоров о запрещенной к показу не телевидении… Михалков… «Бесогон»… Что там запретного? Может, вы порекомендуете? Вы видели? Какое ваше мнение?» Понятия не имею. Я не понимаю, в чем дело. С Михалковым все понятно давным-давно. Его патриотический и православный образ мыслей тоже всем известен. Может, он на мозоль кому-то наступил. Может быть, он неосторожно что-то не то, не тому, не о том сказал. Потому что, он же не будет выступать против православия, против русской Православной церкви, против традиционный ценностей. Что он там мог сказать такого нового, чтобы это запретили, понятия не имею. Думаю, что это какие-то подводные счеты. Я не смотрю его передачу. Он ее снимает для меня, понимаете. Для меня это не представляет интереса. Кому-то нравится – пусть смотрят. Не нравится – пусть не смотрят. Не обращайте внимания.
— «Удастся ли Саакашвили встать главой правительства Украины?» Нет, не удастся. Потому что, если он попытается побороть всю коррупцию на Украине, то рухнет украинское государство, и масса видных лиц на Украине останется без денег, без работы и пойдет в тюрьму. Они не сумасшедшие.
— «Что вы прочитали по лицу Путина, когда он на пресс-конференции получил вопрос про Чайку?»
Лицо разведчика не должно выражать ничего. С лицом разведчика должно быть хорошо играть в покер, чтобы на нем ничего не отражалось. Спокойствие, легкое веселье, добродушное лукавство… При чем здесь лицо, о чем вы говорите?
— «Во время приватизации за ЮКОС заплатили 300 миллионов в лучшем случае, а сейчас требуют 50 миллиардов. Это же несправедливо?» Ну, в общем и целом, поскольку в этих миллиардах сконцентрирован труд многих и многих людей, то я считаю, что это несправедливо. Это все было с самого начала несправедливо. Вот как начали дербранить страну – вот все это и было несправедливо. Понимаете, какая история?
— «Власть путинская наглеет. У населения нет оружия. У легальных и нелегальных бандитов оно имеется. Может быть, новой власти стоит разрешить населению иметь оружие? Власть будет опасаться нарушать закон, зная, что терпение народа может лопнуть». Да, я всегда придерживался этой точки зрения. Запрет на оружие наложили большевики примерно через десять дней после октябрьского переворота. До этого никогда запрета на оружие такого не было. Большевики наложили. Давно вроде нет большевизма, коммунизма, Октябрьскую революцию велено опять называть переворотом и всунуть в рамки Русской революции от февраля до 1922 года, конца Гражданской войны – но вот, чтобы оружия, конечно, не было. Совершенно верно. Когда ты знаешь, что у людей дома висят стволы, ты с ними осмотрительней разговариваешь. Тебя ясно, что они не все схавают. Так что, я считаю, что это должно быть все нормально…
Слушайте, кого-то страшно заинтересовали дебаты с Мальцевым. Но я про них все уже сказал.
— «Можно ли изучать историю ВОВ, — я ненавижу аббревиатуру ВОВ, называется Великая Отечественная война, — по Виктору Суворову, или к его изысканиям следует относиться достаточно осторожно?»
К истории вообще нужно относиться осторожно. Но все книги, по которым можно что-то понять по истории Великой Отечественной войны, написанные в России – не в России, так русскими – это Виктор Суворов, Игорь Бунич, Владимир Бешанов и Марк Солонин – вот это четыре человека, которые на четверых написали на русском языке историю Второй мировой войны вообще и историю Великой Отечественной войны, в частности. Все так называемые официальные историки, — что означает «платные историки», что означает «бойцы идеологического фронта КПСС», — писали то, что им было приказано. А приказано им было историю фальсифицировать, потому что вся история в советские времена была фальсифицирована, ибо иначе нельзя. Когда они говорят: «Мы профессиональные историки…» — это тоже самое сказать, что «мы профессиональные шулера» или «мы профессиональные лжецы» — когда речь идет именно об историках по истории Великой Отечественной войны, специалистах советского периода. Ну что вы, честное слово! Это же все понятно.
У меня еще что-то выпало, хотя минут осталось немного.
— «Последние события на Украине показывают, что без русского языка не обойтись… что он должен стать на Украине государственным». Видите ли, что касается «должен» — кому он должен, кем он должен, сколько он должен – что значит, должен? Украинское правительство так не считает. Я лично полагаю, что наличие на Украине второго государственного языка – русского – не более, чем естественно и нормально, представляется мне. Но люди, которые стоят за оформление самостоятельной украинской нации, отдают себе отчет в том, что в этом случае более мощная русская культура начнет просто задавливать и растворять в себе менее мощную украинскую культуру. Поэтому задача стоит в украинизации по возможности всего населения. Вот какая история.
Слово «либералы» в русском лексиконе давно расподобилось на несколько течений.
Так что, с одной стороны, сторонники того, чтобы на Украине все были украинцами, с другой стороны, понимаешь, что если ты говоришь по-русски, а твоих детей в школе учат исключительно физике, химии ну украинском, то это может им не понравиться. К сожалению, это задача не имеет решения. Если было бы голосование на территории всего бывшего Советского Союза, то бы, конечно, голосовал за то, чтобы был вторым.
— «У вас есть своя версия, для чего Путин огораживает страну, закрывая и, в том числе, запрещая своим всякого рода чиновникам отдыхать за границей? Но ведь не завербуют их иностранные службы…» и так далее.
Во-первых, если ряду «верхних» людей запрещено ездить за границу, то будет довольно обидно, если туда будут шастать их подчиненные вплоть до всякой мелочи пузатой. Это нарушение субординации. Это не есть хорошо.
Второе: заодно, когда они туда едут, они там оставляют деньги. А пусть лучше они, как и их хозяева, живут здесь и деньги оставляют здесь. Вот заодно, может, и остальных перестанем пускать – пусть деньги в стране остаются. У меня нет никакого иного объяснения. В общем, все это не от хорошей жизни, и не будет ничего, на мой взгляд, хорошего.
— «Как, на ваш взгляд, литература в том своем виде, какой она была при СССР – умерла? Есть ли преемственность, есть ли влияние запада на литературную жизнь в постсоветской территории?»
Умерла не литература – умер литературный процесс; умерло официально руководимое и управляемое министерством культуры под названием Союз писателей СССР с системой государственных дач, назначенных видным писателям; с системой полуобязательных переводов на 15 языков республик СССР и так далее – вот это все рухнуло. И старики, которые этого лишись и еще живы, этого, конечно, не простят никогда.
Что касается литературы – пиши каждый, что хочет. Вот здесь нет никаких ограничений. Что касается влияния западной. Все-таки, вы знаете, вся европейская, христианская – как ее назвать еще? – культура, она, более-менее, едина, так что, конечно, если появляются какие-то книги – будь то в Штатах, в Англии, Франции, в Германии – они переводятся на русский, читаются здесь, и, конечно, оказывают какое-то воздействие.
К сожалению, на этом у нас кончилось время, но я ответил на значительную часть вопросов, что обещаю делать и впредь, работая в этом направлении. Желаю всем хорошей недели в преддверии все близящегося Нового года. Спасибо, всего доброго!
Оставьте первый коментарий