М.Веллер― «Так присядем же, побеседуем, как выражается господин кардинал», — проговорил Атос. Объятая ужасом миледи опустилась на стул.
Итак, «Подумать только…». Что случилась за прошедшую неделю и вообще, за прошедшие тысячи лет – наша программа. 17-06 с половиной минут. И мы начинаем пробовать.
Вопросов сегодня много. И, как обычно уже повелось, заранее приношу извинения первое: тем, на чьи вопросы я все-таки не успею ответить (около 8 десятков – это многовато); второе: тем, чьи фамилии или ники я не назову просто для экономии времени, объединяя вопросы в пакет.
Пакет вопросов первый – это про Мединского, его злополучную диссертацию, его сильное выражение относительно тех, «кто замахивается на подвиг 28 панфиловцев – конченые мрази». Хотя, по-моему, это уже достаточно всё обсказано.
Видите ли, что касается панфиловцев, нужно смотреть в контексте. Мы когда-то и с Мединским говорили неоднократно и, вообще, мы с вами говорили, что всегда существует два вида истории в любой стране, у любого народа. Одна история – история мифологизированная, комплементарная, которую народ складывает сам про себя, для себя, желая в собственных глазах выглядеть получше и всяко лучше других народов, особенно с которыми у него случались в истории распри. Это такая мифология для масс, которая неизбежно есть всегда, ибо так устроено коллективное сознательное, коллективное бессознательное, а равно и коллективная психология.
А есть история, которую делают историки, пытающиеся дорыться, как оно было на самом деле. Иногда массам очень не нравится эта история, очень часто правителям не нравится эта история, потому что любая власть использует историю как пропаганду. История призвана подтвердить правильность взглядов политика, так сказать ретроспективно через то, что происходило в веках. Вот меняется власть и меняется история. Страна с непредсказуемым прошлым – это сказано не только про нас.
Что касается легенды о 28 панфиловцах, нужно же себе представить конец осени, начало зимы 41-го страшного, чудовищного, кровавого года, когда потери были огромны, когда территории были потеряны необозримые; когда в плену оказалось масса людей; когда практически перестала существовать кадровая, какой она была на 22 июня 41-го года, армия; когда в плену оказалось до 3,8 миллиона человек – называется цифра. Это что-то ужасное… 6,5 миллионов потерянных винтовок. Это сейчас трудно представить.
И вот на фоне этих тяжелейших поражений 41-го года любой подвиг, который попадался на руку, на язык, на глаз журналистам, он всячески раскручивался. Это была чистая военная пропаганда. Людей нужно было приободрить, дух надо было приподнять, на героических примерах нужно было воспитывать. Так что здесь все совершенно понятно, абсолютно оправданно как военная пропаганда — всё, что было написано во время войны, абсолютно оправданно.
Дальше начинается: обязаны ли мы считать пропаганду историей и историю, противоречащую пропаганде, вычеркивать вон? Эдак, знаете, сменится власть — не будет истории, пройдет несколько поколений и, вообще, никакой истории не останется. Так, знаете, все-таки не нужно.
Любая власть использует историю как пропаганду. Она призвана подтвердить правильность взглядов политика.
И кроме того еще одна, знаете ли, вещь. Среди книг, которые я могу всячески рекомендовать желающим спросить, чего почитать, это хронологически следуя по описываемым событиям за «На Западном фронте без перемен», Ремарка это его же роман «Возвращение, где действуют многие те же самые герои, та же гимназия, тот же городок – вот они вернулись с войны. И вот они, вчерашние солдаты, позавчерашние гимназисты приходят в свою гимназию, и директор произносит красивую, романтическую выспренную речь о «наших героях: «21 гимназист, который не вернулся с полей славы, и они спят под зеленой травкой…». И вдруг это все прерывает какое-то неприличный рыкающий смех. Это смеется здоровенный рыжий Вилли и от негодования начинает заикаться. «Зеленой травкой! – рычит он – Зеленой травкой! На проволоке с вырванными кишками, в выгребных ямах они гниют! Зеленой травкой…».
Это к тому, что война никогда не выглядит так, как описывается в мифах, легендах и журналистских описаниях подвигов. Если мы возьмем даже лучшие фильмы о войне наши, а такие были, то там смерть выглядит как-то благородно и, в общем, даже безболезненно. Люди принимают романтичные позы, иногда успевают что-нибудь сказать… А ведь на самом деле это все тихий ужас! Вот желающие возьмите, пожалуйста, многотомную историю советской военно-полевой медицины или опыт советской-военно-полевой медицины в Великой отечественной войне – вот там вы насмотритесь, как на самом деле все это происходило, что это был за ужас, и что означает смерть на войне.
Вышла несколько назад книжка воспоминания трех немецких снайперов под одной обложкой под общим заголовком «Убийцы Гитлера», если я не ошибаюсь. Но не те, которые убили Гитлеры, а те, которые убивали за него, для него и прочее. Там с некоторым натурализмом – а какая же война без натурализма? – описывается, как выглядит человек и что он испытывает, когда у него отрывает челюсть, когда у него вспарывает живот, когда у него отрывает руки, ноги, выбивает глаза, и он кричит, не понимая, что с ним. Это тихий ужас! Это все не для слабых нервов.
Так что война, она не такая. И когда ее нет, и когда вопрос «победить или умереть сегодня, победа или смерть?» не стоит, то нужно знать правду, чтобы потом не приведи боже, хуже не было.
Три лучшие книги во войне, которые я знаю, которые я рекомендовал и рекомендую еще раз – это Никулина: «Воспоминания о войне», Дегена: «Война никогда не кончается» и Шумилина: «Ванька ротный». Вот это люди, которые прошли войну на передовой. Вот всё самое тяжкое, самое страшное и самое опасное, что было — вот через это они прошли и случайно остались в живых. Там слово «героизм» вообще не присутствует, там слово «подвиг» вообще нет. Там есть очень тяжелые невыносимо тяжелые условия. Там есть естественное нежелание людей умирать и страх идти на смерть. И идут, ну, потому что… ну вот устроено все так, ну, куда же денешься? Ну, потому что надо, потому что понятно, что… и прочее. Но вот этих героических деклараций «За Родину! За Сталина» — да ни одного намека и близко. Вот почитайте…
И еще одна вещь. Знаете, ни от одного фронтовика я не слышал, ни у одного фронтовика в воспоминаниях я не читал, ни одного доброго слова о журналистах, начиная от дивизионных многотиражек и кончая центральными газетами – о журналистах, которые создавали и воспевали словом подвиги на войне. Только ругань. Но, разумеется, в разрешенных цензурой пределах.
«Всё это была ложь, все это было не так на самом деле», — вспоминали эти фронтовики после войны. Подвиг – это, понимаете, нечто иное. И представьте себе людей, которые совершили то, что сейчас в просторечии именуется подвигом, и неоднократно совершали. Их за это никак не отметили, их за это совершенно ничем не наградили, а на щит подняты совершенно другие.
Например, самый вопиющий, самый плакатный – это водружение Знамени Победы над Рейхстагом, когда водрузили одни, а героями всемирно и всесоюзно знаменитыми стали совсем другие. Ну, и каково было тем, которые, рискуя жизнями, действительно, это сделали первыми, а те, которые… Мильтон Кантария… господи, как же?.. Егоров и Катария, помнится, водрузили?.. Вспоминали, что да нет, они были скромные ребята, они даже немного стеснялись, они даже говорили: «Да ребята, извините, нам чужой славы не надо. Нас просто назначили».
Вопрос: нужно ли знать правду? Ну, знаете ли, рекомендуется, все-таки рекомендуется… Потому что вот подвиг Гастелло был ровно столь же знаменит и легендарен и остался, как 28-ми панфиловцев. Проходит какое-то время и при эксгумации обнаруживается, что это не экипаж Гастелло, а экипаж капитана Маслова, командира эскадрильи, который был сбит в том же бою. Это, получается, что он совершил этот подвиг. Но как-то переделывать назад уже нехорошо. Уже при Ельцине героев России дали экипажу Маслова посмертно, понимаете какая история…
Я сейчас здесь забыл, кто совершил на самом деле первый наземный таран, как фамилия этого летчика. Это надо смотреть… Да, Чиркин его фамилия. 22 июня воткнул о во вражескую колонну свою машину, вот еще ранним утром 22 июня. Ну, и где он, и что он? А ничего.
Общеизвестная история… Нет, но раньше про то, как в начале 60-х в город Минск приехала одна из героических участниц организации краснодонской «Молодая гвардия», оставшаяся в живых Валентина Борц. А в романе, хрестоматийно знаменитом, который изучали много десятилетий все советские школьники, была руководящая роль Коммунистической партии Советского Союза ВКБ(б), позднее – КПСС. В первой редакции у Фадеева было мало, вообще не было руководящей роли партии. Во второй редакции он по указанию вышестоящих товарищей эту роль вставил.
Ну, и поскольку был период такой хрущевской оттепели, то-сё…, допускалось вольнодумство, то был вопрос: «Ну, а как там с руководящей ролью партии?» «Да ну что вы! – сказала она, — какая партия? Какая руководящая роль? Никого мы не знали. Вот с обрались мы, мальчишки и девчонки – школьники, — которые знали друг друга. Что могли, то и делали. Вот это и была организация подпольная «Молодая гвардия»».
Вот это сплошь и рядом. Отлично известно, что людей, повторивших подвиг Александра Матросова, было несколько сотен — но почему повторивших? 24 августа 41-го года младший политрук Панкратов (воевал в танковом полку) вот так грудью закрыл амбразуру – 41-го! А Александр Матросов – 43-го. Это никак, ни в какой мере не умаляет того, что сделал Матросов. Но получается всегда некая несправедливость, некая неравномерность, некая неправда. Было еще то ли 500 человек, а то ли 700 человек – как ты их сейчас всех пересчитаешь? – кто ценой свой жизни помешали – вот то, что описано, то, что вспоминается, то, что зафиксировано – вражескому пулеметчику вести огонь по советской пехоте.
Лично мне неизвестен на планете народ, который не мнил бы о себе больше, чем думают его соседи.
Остался один, который символизирует всех прочих. Вот как миф – это безусловно. Но говорить, что после этого правду рыть нельзя – вы знаете, это все-таки совершенно невозможно. Вот 300 спартанцев уже две с половиной тысячи лет остаются образцом доблести, стойкости, мужества и героизма. То, что там было — ну, товарищи историки точно не знают — может быть, 5200, а может 7700 греков с самых разных городов, это историки знают, но помнят почему-то спартанцев. И то, что в последнюю битву кроме спартанцев там остались еще фиванцы и феспийцы – ну, историки это тоже знают, но как-то вот… как-то это ушло в тень. Наверное, это несправедливо по отношению к тем, кто лег там вместе с ними.
История, вообще, несправедлива. И, вы знаете, находить и устанавливать правду и справедливость в истории – это как минимум долг живых перед павшими, прежде всего, перед теми павшими, которые остались практически безвестными. Это, знаете, нехорошо. Это, знаете, нечестно.
Как сказал когда-то Наполеон, отправляю гвардию в огонь, «Слава – солнце мертвых». Это солнце должно светить всем по справедливости, иначе это нехорошо. Вот, что я думаю по этому поводу.
Что касается диссертации – диссертацию не читал Мединского, читать, вероятно, не буду. Определенного мнения высказать не могу. Ну, что я могу тут сказать? Вот мнений множество разных уже высказано.
Следующая группа вопросов, которая относится к нам, начиная от Свет-77 и много там еще. – «Как вы считаете, противостояние России и США может привести к вооруженному конфликту? Россия перебросила в Сирию комплексы С-300, а это уже серьезно». И еще целая куча вопросов про Сирию: Что мы там делаем? Чем это кончится? Зачем оно нам надо? – и прочее.
Вы знаете, чтобы было немножко понятнее, чтобы не забыть. Вот помните, сколько еще недавно было шума с доской мемориальной Маннергейма в Санкт-Петербурге, которую поставили, повесили то бишь, потом облили краской – почистили, повесили – еще раз облили… Я грешным делом даже не знаю, она сейчас уже насовсем висит, или она уже сейчас насовсем снята?
Но вопрос, а что, собственно, случилось? Вот почему сейчас решили повесить эту доску? Вы знаете, у меня объяснение только одно. В связи с усложняющейся в последние два года международной обстановкой Финляндия сделала ряд легких движений в сторону НАТО. И Финляндия, которая после Второй мировой войны всегда была совершенно нейтральна и экономически в основном ориентирована в своем экспорте на Советский Союз, хотя, что касается «Nokia» – куда угодно. Так вот, надо показать Финляндии, что ей не надо в НАТО. Надо показать, что мы дружим и ценим.
У финнов к «Зимней войне», как они называют войну 39-40 года, отношение однозначное: это справедливая война за независимость против напавшего ни с того ни с его агрессора, который к тому ничем не был спровоцирован, ну, кроме как своих собственных планов, своих собственных мотивов. Сейчас я говорю о финском отношении.
Но, поскольку вопрос, скажем так, весьма не простой, то вот давайте сделаем что-нибудь им приятное, например, повесим доску и скажем, что типа «хозяын уже нэ сэрдится». Ну вот, повесили, но получилось, понимаете, немножко косо.
С той самой Сирией — уже в общем и целом всё сказано. К тому, что сказано, видимо, я ничего не сумею добавить. Другое дело, что по простому: нечего нам там делать, представляется мне. К этому примыкают вопросы: «А как там – что мы собираемся восстанавливать базу на Кубе, базу во Вьетнаме?..» Чем были базы во времена противостояния Советский Союз – Америка и шире: лагерь социализма – лагерь капитализма? Да, это были военные форпосты этого противостояния. Потому что, с одной стороны, был мир капитала и империализма, а с другой стороны был мир социализма, и социализм должен победить, — полагали все, кто были за социализм. Ну, скажем так – официально полагали.
Боятся – значит уважают. А если не уважают, то все равно пусть хотя бы боятся.
С тех пор, как это кончилось, с тех пор, как не стоит вопрос «социализм должен победить», что в России строй иной, нежели на Западе и более справедливый и прогрессивный и должен быть везде установлен – строго говоря, у нас нет никаких идеологических противоречий. Это пытаются заменить противоречием: Запад всегда ненавидел Россию.
Вот для этого нужно взять историю. Для этого нужно историю немножко знать. Ну, почитайте вы немножко историю, чтобы были понятны взаимоотношения России с разными Западными странами. Потому что, если брать Западную Европу, там одна страна с другой и с третьей воевали беспрерывно в течение несколько тысяч лет. Никакого единого Запада в плане противостояния не было и нет, и, судя по всему, тем более уж никогда не будет.
А то, что протестантизм противопоставлен, простите за дурную тавтологию, православию… а чего он противопоставлен-то? Кого это, собственно, волнует? Что, устраивать войны протестантов с гугенотами? Так и страны разные, ну и пусть себе каждый молится как хочет. Вон они там кричат о заслугах британского ислама в британской культуре. Немецкий ислам норовят вписать в немецкую культуру. Так что им православие в России, которое не в Англии, ни в Германии?.. Да не верьте вы во всю эту ерунду, честное благородное слово!
Другое дело – что попугать. Боятся – значит уважают. А если не уважают, то все равно пусть хотя бы боятся. Должны считаться. Если экономики считаться трудно, то пускай считаются хотя бы на уровне военной силы. А вот зачем, я вам сказать не могу. Потому что, когда заходит речь о национальных интересах, это, прежде всего — что? Это чтобы страна и народ процветали, были могущественными, были передовыми, были сытыми и вообще, чтобы были в безопасности, жили комфортно, и всё было бы хорошо – вот на это заточены национальные интересы.
Когда в сферу интересов входил захват колоний, с этих колоний получали хорошую прибыль. Когда перестали получать хорошую прибыль, то иметь колонии перестало быть приоритетом в национальных интересах. Не нужны нам колонии, они противоречат нашим национальным интересом, потому что от этого у нас убытки и люди живут только хуже. Таким образом, восстанавливается база на Кубе, во Вьетнаме, а хоть и в Сирии огромная строится, а хоть еще где – кто от этого будет лучше жить? Вот вопрос: Кому от этого будет лучше? Собирается ли какая-либо страна или группа НАТО или США нападать на Россию?
Вопрос первый: а зачем? Если они уже выиграли, причем выиграли с весьма разгромным счетом экономическое соревнование – да и нет никакого соревнования, — если там складируются наши сотни миллиардов долларов; если там расположена недвижимость и семьи российской так называемой элиты. Вопрос: а зачем им нападать, если вместо этого можно строить экономические отношения, которые той стороне будут выгоднее уже просто потому, что там меньше воруют? Воруют, но все-таки меньше, все-таки, вы знаете, заметно меньше. Смысла нет никакого.
Так что все это, вы знаете, очень дорогостоящие игры. И кроме того нет такого экого ресурса, чтобы вытянуть еще одну гонку вооружений. Ну что ж, в самом деле, пьяному же ежику понятно, что втянувшись в гонку вооружений со Штатами на счет «звездных войн», Советский Союз рухнул под тяжестью всех этих расходов, а экономика была несостоятельна, неэффективна. Вот сейчас мы имеем примерно ту же самую картину. Ну, что же это такое!
Давайте лучше… вот ожидается очень урожайный год, вот слава богу, огромный урожай пшеницы Вот давайте ее экспортировать, давайте вложим еще средства в земледелие, давайте поможем жить фермерам и не будем даже, может быть, мешать крупным хозяйствам – вот давайте! Давайте распашем все то, что сейчас пустует, потому что заброшено. Ну, почему же в это не вложить деньги и это не сделать приоритетом вместо строительства военной базы, с которой никто ничего не будет иметь кроме огромных денег, которые уворуют госпоставщики госзаказов, посредники и так далее. Вот примерно так мне представляется с Сирией.
Дальше у нас пойдет группа вопросов по Дональду Трампу. Вопросов много, потому что там опять новый скандал. Раскопали: он сказал про женщин! Но главное, всегда это сопровождается вопросами: «Зачем нам вообще об этом говорить?» Повторяется все равно. Затем, что сейчас мир стоит на таком вот ребре, на таком пике, где все качается. То есть, то ли дальше пойдет разложение, распад воспроизводств, этнические и культурные замещения европейских народов иными, и это означает, что распад культурный потащит за собой распад экономический; или этот процесс можно тормознуть и что-то такое построить, чтобы всё это несчастье губительное не продолжалось?
Сейчас очень много что стоит на кону, понимаете ли, и то, что уже произошло в связи со всей кампанией в американской прессе, говорит о том, что можно сказать прости-прощай всем этим демократическим свободам, потому что, конечно, уже Штаты не те, что были – об этом только вчера говорила Латынина.
Но суть в том, что лягут костьми, чтобы Трампа не пустить, и надо понимать, что это истеблишмент, пресса, университеты, элита играют против народа Америки. Потому что, несмотря на эту невиданно массированную атаку, этот жуткий прессинг, счет в общем и целом остается равный. Вот мы скажем об этом буквально несколько слов после перерыва, а потом перейдем к вопросам… Потому что среди вопросов есть интересные до крайности, в том числе, наконец, исторические и литературные, что мы всячески приветствуем. Перерыв на новости
М.Веллер― Итак, чтобы покончить с темой Трампа — один из кучи вопросов про это: «Очень хотелось бы услышать вашем мнение о последнем скандале с высказыванием его в 2005 году о его любви к женщинам. Благодарю. Александр Шифрин».
Видите ли, я не поленился и этот трехминутный ролик, которые опубликовала газета «Вашингтон пост», который снабжен – потому что не все реплики можно разобрать – просто текстом, параллельным с репликами, посмотрел. Из этих 3-х минут около одной минуты продолжается обмен репликами то ли с журналистом, то ли кем там на женскую тему. Трамп по этому поводу сказал, допустим, 7 коротких фраз по 2-3 в один прием в три приема в диалоге, где, вы знаете, если говорить о каком-то безобразном, оскорбительном отношении к женщинам – то, что говорят любые мужики в закрытой мужской компании не тему о бабах – о чем вы говорите! Там это было всё еще образцом скромности, сдержанности и, конечно, с некоторым элементом мужланского хвастовства, которое так свойственно сильному полу, когда они говорят о своих успехах у прекрасного пола. Ну, о чем вы говорите! Любой может посмотреть. Всё это не стоит вообще выеденного яйца. Всё это пустое место.
Вот на этом пустом месте раздувать скандал – это означает, не к чему прицепиться, только и всего. Потому что не получается толком его свалить, поскольку все эти политкорректные загибы, все эти нелегальные мигранты, все эти умалчивания о радикальном исламе, все эти выводы производства за границу, все эти налоги, которые разоряют страну… Лучший пример – Детройт: сделали замечательные налоги – оттуда сбежала вся экономика, и теперь это черные дыра для денег, абсолютно нищий какой-то из киноантиутопии мегаполис Детройт, бывшая автомобильная столица. Получите ваши налоги!
А у Хиллари нет ничего, кроме разговоров о том, что «мы всем всё сделаем хорошо, мы будем над этим работать». Кроме того удивительную ошибку, мне представляется, делала официальная российская пропаганда по отношению к Трампу. То есть если вдруг кто-то предположил в горячем счастливом сне, что когда придет Трамп, то он будет лучше относиться к России, и Америка предоставит России какие-то преференции — то это все мечта не от большого ума, а исключительно от большого желания.
Если хотели, чтобы Трамп победил, первое: нужно было говорить, что Трамп – это мерзкое антироссийское русофобское гадкое создание, которое спит и видит, как бы нагадить беззащитной России – для того, чтобы создать правильный имидж у американской аудитории в свете всех последних событий; и кроме того время от времени давать некоторый даже не черный, а такой гибридный пиар, то есть пытаться его опорочить, но так, чтобы всем было понятно, что это все попытки, которые совершенно не пройдут. Вот это было бы – помочь человеку в предвыборной кампании. А говорить, какой он хороший – это все по той самой старой истине: «Коллега, нападки справа мы как-нибудь стерпим, но это защита слева нас шокирует».
Как-то вот с психологией что-то, по-моему, у наших политиков не всегда бывает хорошо.
Следующий вопрос, который у нас идет… Вот, наконец! – «Вы читали «Историю России» Бориса Акунина? Что вы думаете об этих книгах?» Я думаю, что это чрезвычайно удачный проект, что это очень симпатично, очень манко издано; что это приятно брать в руки и листать, что это легко и интересно читать; что такая история государства российского, — то есть, простите, там переставлены слова – российского государства — давным-давно должна была появиться, потому что более ста лет ничего подобного не издавалось. И люди должны знать хотя бы основы своей истории.
Всё, что было написано во время войны, абсолютно оправданно.
Со всем тактом и скромностью Борис Акунин пишет, что «это книга для людей, которые не очень хорошо знают родную историю, я и сам отношусь к таким вот людям». Там нет абсолютно никаких открытий, никаких откровений. Там берутся совершенно традиционные, устоявшиеся версии. Если в чем-то они могут быть спорными или могут быть неверными, то это генеральная линия, скажем так, устоявшейся и господствующей исторической науки. Так что я это всячески совершенно приветствую. Очень хорошо, что такие книжки есть.
Еще о книжках от Виктора из Санкт-Петербурга: «Хочу прочитать книгу «Самовар» после того, как Быков высказался о ней, но сказать невозможно. Если покупать, то стоит дороже водки. Помогите». Вот дороже водки – вот это по-нашему. Вот реально. Вот все, что дороже водки, в принципе, уже сомнительно к приобретению. Я с вами совершенно согласен. Потому что от водки ты получишь гарантированное удовольствие, если оно тебе нравится… Правда, ее второй раз пить, нельзя, но что же поделать! Счастье всегда однократно, если оно настоящее. А вот книжка – а вдруг она тебе не понравится, а вдруг она тебе не нужна? А вдруг ты прольешь на нее жир со сковородки? Я понимаю.
Я не являюсь владельцем прав на все электронные копии в интернете, эти права принадлежат издательству АСТ в котором я и издаюсь. В каком этом состоянии находится, можно скачать, нельзя – я не знаю. По-моему, все, что у меня есть, все равно находится в онлайн-доступе. Сам я книжки практически никогда – ну, очень редко – скачиваю, а если чего-то прочесть, это всегда есть. Если купить – ну, посмотрите на Amazon продается или нет. У меня самого этой книжки, простите ради бога – она сравнительно давно переиздавалась – все-таки нет, и помочь вам в этом не могу. Но в Петербурге прекрасная система «Буквоед». Неужели там нету?
Вот очень интересный вопрос: «Сегодня главными героями российской истории являются: князь Владимир, царь Иван Грозный и Сталин – все злодеи, маньяки, убийцы, уничтожившие много своего народу. Это говорит о высокой духовности российского народа, о которой так много говорят и пишут. А вот о царе Александре II, отменившем крепостное право, введшем суды присяжных и другие прогрессивные реформы – ни слова. Как вы оцениваете предпочтения?»
Это известный давно и очень интересный социопсихологический феномен: в истории остаются крупные личности, и их злодеяния обкатываются как галька на морском берегу, и когда им уже много лет, они перестают быть злодеяниями; это просто такие очень крупные поступки, где, ну, конечно, были жертвы, но истории без жертв не бывает. А мы себя ассоциируем с победителями, мы себя ассоциируем с римскими легионерами, а не с теми варварами, которые с ними сражались. Хотя сами тоже были варварами… ну, были бы, если бы успели к тому времени.
Так что вот народу надобны такие могучие, сильные и великие, понимаете ли. Это, в общем, я думаю, плохо характеризует… Я думаю, пропаганда неправильная. Я думаю, что популяризовать нужно, конечно же Александра II Освободителя, который был исключительно разумным правителем, что недостаточно сказано… Говорится все равно время, — но что-то все на внешнюю сторону внимание обращается, — о Екатерине, когда воровать-то вельможи воровали безумными суммами, но дело при этом делали, и страна крепчала и богатела – нынешние бы так. Может быть, нам императрицу Екатерину из Германии выписать? О боже, ныне что там, в Германии делается – это же тихий ужас!
Так что да, конечно, отчасти это характеризует. Это говорит о чем? Это говорит о национальном унижении. Вот наступило где-то с начала 90-х национальное унижение – вот такой вот период, когда сносилось всё, когда вместе с водой из таза выплескивался и ребенок и его мать, и нянька, и всё семейство. Народ желает коллективного величия. Так оно устроено, так устроен, понимаете, любой народ.
Вопрос не столько острый, сколько печальный: «За время существования Нобелевских премий было присуждено 850, из них 330 получили граждане США, а только 22 получили граждане России и СССР. Как вы думаете, чем объяснятся такое отставание?». Во-первых, тем, что США — это не совсем страна, это сборная мира. Туда уезжали и уезжают и там работали и работают и русские и итальянцы, и немцы — самая огромная эмигрантская группа Америки, — и ирландцы, и шотландцы, и индусы, и китайцы, и евреи, «и бумажки от конфет — и кого там только нет».
Кроме того, поскольку там с самого начала отношения были, скажем так, более демократичные, чем в других странах, работать можно было свободнее и за свою работу было все-таки чуть-чуть легче, чем в других государствах получать сколько-то справедливые деньги – не всегда и далеко не всегда справедливые, но все-таки сравнительно – вот поэтому там это всё и росло.
Но, что касается сейчас, когда их олигархи, которые собственным трудом – все эти компьютерные гении – жертвую миллиарды на разнообразные благотворительность, на науку, на медицину, а у нас – ни фига подобного, только еще парочку дворцов прикупить! Вот вам, понимаете, и всё. А кто у нас рулит деньгами для академии наук? А чем у нас академия наук занимается, я не знаю.
То есть, получается всё не очень печально. А вот уезжают куда-то… Вот Пригожин, правда, не в Америке, но он из России. Вот Элвен Тоффлер помер – он не сам из России, так родители были из России. Много, понимаете… Нет, Пригожин не американец, нет, но, тем не менее…
Вот вопрос, который задан 8 раз подряд, нельзя проигнорировать: «Каковы были так горячо поддержанные Порошенко на праздновании «незалежности» Украины «европейские ценности» времен Киевской Руси (Украины), к которым она (Украина) в те времена присоединилась? Каждый раз вопрос исчезал… Когда же у вас плюрализм мнений?..» Вы знаете, я не был на этом праздновании, я не смотрел его трансляции, я не читал отчета, поэтому я не знаю, когда и кто – Киевская Русь или Украина — к чему присоединилась.
Ни от одного фронтовика я не слышал ни одного доброго слова о журналистах.
Если имеется в виду, что в 14-м веке после того, как воцарился Батый – ну, Батый в 13-м, естественно – а далее его потомки, Киевская Русь не вошла в результате в Золотую Орду, а вошла, напротив, в Великое княжество Литовское Русское и Жемайтское и прочее, то, может быть, имеется в виду, что это государство было более европейским. Действительно, оно было более европейским. Одно время его начальник официально признавался Ватиканом как король русских. И оно иногда называлось просто Руссия, а то, которое Русь Московская, называлась Московия и Татария, а кое-где писалось от неграмотности, возможно – Тартария и прочее. Ну, и, действительно, в Великом княжестве Литовском, Русском и Жемайтском было несколько свободнее, прямо скажем, чем в Московии, потому что не было суровых ордынских порядков «Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак». То есть все-таки с правами личности, начиная от землепашца и кончая князем, было как-то немного получше.
А вот, когда образовалась Украина как таковая, перестав быть Киевской Русью, это вопрос спорный. В России считают одно, на Украине считают другое. Не морочьте себе этим голову. Если вас очень заботит, что Украина много о себе мнит, лично мне неизвестен на планете Земля народ, который не мнил бы о себе больше, чем думают о нем со стороны его соседи. И здесь народ ни украинский, не еврейский, ни татарский, ни американский, никакой не составляет исключения. Думайте о чем-нибудь позитивном!
Вот вопрос, кстати, об Украине — ну, просто стон души. Их целых три, но три – я не могу. Это как пример. Я больше не буду отвечать на таки вопросы: он очень частный. – «Я живу с мамой. Мой второй родитель – родитель номер 2, — без слова «отец», ну, хорошо, — общался со мной несколько раз с момента развода: подарил кроссовки, велосипед. Возможно, кое-что уже не помню. Алименты – 50 гривен в месяц, хотя строит самые крупные заводы на Украине и очень обеспечен. Вопрос: Правильно ли я сделал, что послал его, когда вырос? Он же подлец, гнусный мерзавец. Или нужно каяться и просить у него прощения? PS: Это признак сумасшествия, что я задаю вам такой вопрос?» Нет, я думаю, что это признак некоторого простительного совершенно невротического состояния, потому что относительно таких вопросов я сочувствую всем вашим трудностям, я желаю вам стойко и достойно держаться, уважать себя, не сомневаться в своих шагах и никому на задавать такие вопросы. Вы уже достаточно взрослый человек. Вы сами должны знать, что делать и быть в себе уверены. Вот только и всего.
А вот очень интересно. Коал написал это… Не Коала, заметьте, «а» на конце нет, а Коал: «Ваше мнение, верить ли Толстому о роли личности в истории? — Это не Толстой. Это в основном основатели позитивизма Сен-Симон и Конт, отчасти Шопенгауэр, но Шопенгауэр не играл никой роли в представлении Толстого о роли личности в истории, — Путин виноват в состоянии России или народ?» Это тема отдельной лекции. Размеры первой премии сообщить не берусь. – «Может, предки виноваты?» Ну, конечно! Родимые пятна прошлого. – «Еще, помнится, вы на мой прямой вопрос призывали за ПАРНАС голосовать. Готовы ли вы признать ошибку?». Дорогой Коал, я не призывал ни в коем случае голосовать за ПАРНАС. Можете поднять распечатки и посмотреть. Я говорил, что, на мой взгляд, это не имеет смысла, но если за кого-то голосовать, то, видимо, только за «Яблоко», потому что там все-таки большего всего процент порядочных людей. Вот так мне кажется, а ПАРНАС здесь ни при чем.
— «Если не секрет, что курим?» Если в смысле расширения сознания – спасибо, не нуждаюсь. Скорее, наоборот, иногда пытаюсь его сузить, но не получается. А так, вообще, курил много чего, ну, что мы сейчас будем рассказывать о пристрастии курильщиков в эпоху геноцида против курильщиков.
— «Зачем запустили запись Трампа?» Ну, чтобы хоть что-то сделать, понимаете? Они же не могут запустить запись Йоко Оно о том, что они жили, стало быть, с Хиллари в студенческие годы, а потом – я забыл – кто кого бросил. Ну, это же очень модно сейчас – бисексуальность. И все должны сказать, что это очень передовой человек – Хиллари Клинтон, что она бисексуально. А тот, кто думает про это плохо, тот просто мерзавец и фашист. Ну, возможно, невозможно такая информация, потому что пресса играет в одни ворота. Хотя все это чистая правда, и Йоко Оно писала. Ну, что вы, честное слово…
— «Можно ли считать преступлением бомбардировки Алеппо?» Ну, смотря с чьей точки зрения смотреть. Вообще, когда там гибнут дети, женщины и старики, то это, конечно, не есть очень хорошо. Ну, сразу скажут: Подумаешь, а как союзники Дрезден бомбили? Лучше бы, конечно, этого не бомбить, но, я боюсь, что нас не спрашивают.
От Старостина Александра Ивановича: «Как вы считаете, патриоты, носящие георгиевские ленты и ругающие пиндосов, читали «Гамбринус» Куприна?» Вы знаете, дело в том, что литературная образованность и некие экстремистские устремления, они связаны очень косвенно. Я думаю, что, конечно, не только патриоты не читали «Гамбринус», но сейчас вообще, если взять, сколько людей моложе, допустим, 40 читали «Гамбринуса», то, я думаю, наберется несколько тысяч человек на страну. Я буду страшно счастлив ошибаться, но если наберется тысяч 5-6, то это будет очень хорошо.
Находить и устанавливать правду и справедливость в истории – это как минимум долг живых перед павшими.
Патриотов, нельзя, гораздо больше. Патриотизм, разумеется, не сводится к ругани в адрес США, но, конечно, с чтением у нас есть не очень хорошо. Что тут можно сделать… Бывали образованные люди, бывали и необразованные люди… Что же там «Гамбринус»? Полезно бы, конечно, всем почитать.
Вот это благодарность за встречу в магазине и так далее… Вопросы, где меня можно увидеть и прочее. Вы знаете, я помню, что 25-го октября, во вторник я должен быть в Доме ученых в 7 часов. Где разговор на тему: «Человек стремится к счастью», а что он из себя представляет – человек – как он устроен, как он вписан в мир, что есть мир — и в результате мы грохнем нашу вселенную. Вот разговор на тему в Доме ученых.
И помню, что через два дня после этого – значит, это будет 27 октября, в четверг – это в «Гнезде глухаря». А там уже – это, понимаете: Как сбылась предсказанная в утопиях и антиутопиях политическая конструкция братьев Стругацких. То, что они конструировали, а на самом деле, прочувствовали внутри – это то пророчество, которое просто есть экстраполяция всех знаний о сегодня. Многое из этого сегодня уже сбылось. Здесь есть, о чем поговорить. Они были несравненно более крупные писателями, чем считалось, да и сейчас считается с официальной точки зрения.
Видите ли, литературная тусовка – это вещь совершенно отдельная. Там своя табель о рангах. Вот, понимаете, Высоцкий, который был самым народным поэтом России за тысячу лет ее существования, он никогда не входил ни в какую табель о рангах литературную и ни в какую тусовку. Более того, даже отлично относящиеся и много могущие в поэзии люди его слегка отталкивали, потому что у него такая слава, у него Марина Влади, поездки по миру, песни орут из магнитофонов из каждого окна! Да если ему еще и книжку, и Союз писателей – а им-то, им-то что останется?
Вот со Стругацкими нечто сходное, потому что они замечательно хорошо писали. Хорошо, чисто и так вкусно, что их можно перечитывать сколько угодно раз. Они и мысли имели умные, тонкие и глубокие. Они характеры рисовали в одно касание замечательные. А вдобавок не только имели очень большие тиражи, но и были с огромным отрывом самыми переводимыми за рубежом советскими авторами. Ну, как же их можно ценить!
А дальше, понимаете, ведь в тусовке, как и везде, на одного с мозгами – сто без мозгов. Можно не уметь думать, но каждый хочет иметь мнение, как сказал давно другой человек. Вот так и получается насчет Стругацких, о чем мы можем поговорить на всяких этих встречах. Я немножко отошел в сторону…
А это российский парадокс: «При наличии широчайшего диапазона мыслителей…, — короче говоря, это Моисей Соломонович из Питера опять страшно огорчается, — за 300 лет российской философской мысли нет никакого толку. Мерзкая смесь псевдонаучного эгоизма и врожденного коллаборационизма». Моисей Соломонович, все-таки если вы возьмете приличную книгу типа вузовского учебника по истории философии, по философии культуры – вот Семенова я вам чрезвычайно рекомендую, например – то вы увидите, что начиная с Фрэнсиса Бэкона, когда наука стала набирать силу, стали находится философы, которые предлагали основываться именно на научных фактах, отходя от религиозных догм, и которые строили картину мира. Эта картина мира оказывалась верной. Вот на этом потом позитивисты – сначала Сен-Симон и Конт во Франции, затем Пирси, последователи в Америке и великий Герберт Спенсер в Англии — построили позитивизм, то есть позитивную философию: как же именно устроено и почему поведение человека в мире, почему он делает то и это, и что от него следует ждать.
Ну, ей богу, ну почитайте вы спокойно диалоги Платона о Сократе, где философия занимается именно важными вещами: как жить надо и как жить не надо и почему; что такое хорошо и что такое плохо и почему? То есть ты чего-то делаешь – а почему ты это делаешь, дурак эдакий? – вот о чем серьезная философия. А уже внутрифилософские поднауки – это совершенно отдельный разговор. Можете не обращать на них внимание. Это только для профессионалов.
И времени у нас остается всего ничего… — «Зачем России нужна война до победного конца в мусульманской Сирии?» Ну, и опять же про 28 панфиловцев. Это мы уже говорили. Ну, какая Сирия? Вот есть кусок алавитский, где Башар Асад, есть кусок суннитский, есть кусок фактически курдский. И вот, что касается ИГИЛа… Вот несколько слов все-таки об ИГИЛе. По-моему, то, что я скажу, понимают все нормальные люди, но сколько их, нормальных и где они иногда прячутся, я не знаю.
Мир стоит на ребре, где все качается. То ли дальше пойдет разложение, то ли процесс можно тормознуть.
Дело же не в том, чтобы бороться с некоторыми проявлениями определенной мощной и агрессивной идеологии. Нужно же профилактировать преступления, как прекрасно знают все полицейские начальники всех стран. Профилактика заключается в борьбе с идеологией. Так вот, бороться надо с идеологией радикального ислама, экстремистским выражением какового ислама и является ИГИЛ, конечно же, запрещенный в России. И это — постоянно «запрещенный» — говорит об умственных способностях Роскомнадзора или кого там еще. Что я могу сделать? Закон глуп – но это закон.
Так вот бороться надо именно с этой идеологией, прежде всего, там, где ты живешь, в своей стране. Отличать внутри того же ислама людей, которые да, исповедуют ислам (и имеют право и очень хорошо) — и которые полагают, что жить можно и должно исключительно по шариату и никак иначе – а вот это, пожалуйста, в шариатские страны – и там жить по шариату. Исключительно! Потому что здесь никакое сосуществование невозможно в принципе. Ну, займитесь хотя бы самыми основами ислама, понимаете. Вот, что касается упомянутого государства, которое я больше не буду упоминать всуе.
Вот, что предстоит нам в грядущие десятилетия. И желаю вам мира хотя бы на неделю, которая наступит. Всего доброго
Оставьте первый коментарий