М.Веллер ― 18… То есть простите! Начинается с извинений. 17-06. Воскресенье. «Подумать только…». Михаил Веллер. Здравствуйте! Хорошего всем воскресного настроения. И начнем сегодня сразу с вопроса всю отечественную часть, так сказать: «Как вы относитесь к скандалу вокруг называния моста в честь Кадырова А? Это же даже не улица. Через год все забудут, как этот мост называется или придумают ему правильное имя. Фамилия Кадыров сильно к этому располагает. Почему мэрия втихаря не приколотило табличку на одну из опор моста? Мало ли какие таблички по России висят».
Действительно, поднялся определенный шум. Собрали, насколько я знаю, чуть не 50 тысяч подписей, чтобы мост так не назывался. По-моему, здесь все чрезвычайно просто. Дело не в том, чтобы приколотить табличку. Дело в том, чтобы произвести акцию, чтобы это было слышно и известно. А когда будет принято решение, оно будет иметь законную силу, и оно будет опубликовано – а табличку уже, строго говоря, приколачивать уже и необязательно.
Мне кажется, я об этом уже говорил не так давно, что чиновник, он по природе своей хочет услужить начальству. Самое главное – это понять желание начальства раньше, чем это желание высказано. Здесь нужно точно угадать. Здесь нужно чуть-чуть забежать вперед. Здесь нужно подмаслить чуть раньше, чем тебя попросили подмаслить.
И, поскольку очень теплые отношения связывают Рамзана Кадырова и президента Путина – Кадыров неоднократно и откровенно об этом говорил, что это отношение, как ко второму отцу, его кумир, и так далее – то в самом деле могла возникнуть мысль: Ну почему же, таким образом, не сделать приятно другу и почти что названому сыну президента, а заодно и самому президенту? Ну, собственно, подумаешь, как там называли этот мост. Другое дело, что, а где, вообще, улица Набокова? Я что-то не слышал. А где улица Анны Павловой? Ну, где много чего – где площадь Карамзина, в конце-то концов, в Санкт-Петербурге? Не слыхал я о такой.
Я думаю, что это как-нибудь потихоньку спустят на тормозах, хотя не факт, понимаете. Если решение принято, оно должно быть продавлено. После того, как изуродовали Летний сад, лично я не удивлюсь уже ничему. Вот как прикажут – так назовут. Оставляю в стороне существо вопроса.
Напишите всех губернаторов РФ и ткните пальцем, не глядя, и в какую бы ни попали, найдется, за что посадить.
Итак, что у нас сейчас происходит интересного и показательного? Я не хочу называть фамилий, чтобы лишний раз, понимаете, их никто не запоминал. Там очередной сынок с очередной девицей… Неужели они, в самом деле, пять часов или сколько удирали от ДПС? Это гордое название! Они не любят: ГИБДД, он любят: Дорожно-патрульная служба! И вот 5 часов дорожно-патрульная служба не могла загнать один, понимаете ли, джип. А на что годится тогда дорожно-патрульная служба? Или она не дай бог боялась проявить слишком много решительности?
Но дело не в этом, а в том, что подает полиция, Следственный комитет на открытие дела — а прокуратура прикрывает. Следствие, полиция второй раз подает – а прокуратура второй раз прикрывает. Ну, я там понимаю, последовало высочайшее указание в той или иной форме — дело больше не прикрывать. А что случилось? Ведь это не первый случай такого рода, и не второй, и не третий, когда славные 20-летние сынки, которые полагают, что им все позволено, которые имеют тачки от 100 тысяч долларов за автомобиль и выше, и прочее, и делают, что хотят. Почему вдруг прихватили?
Я думаю, что это нужно попробовать сопоставить с арестом нескольких губернаторов. То, что он во Владивостоке, не во Владивостоке – это не имеет значения. Вот вы напишите в столбик фамилии всех губернаторов Российской Федерации и ткните пальцем, не глядя, вот повернувшись спиной. И в какую бы фамилию вы не попали, найдется, за что посадить – ну, потому что жизнь такая: кто-то кому-то дает, кто-то у кого-то берет, кто-то добивается каких-то разрешений. Ну не получается иначе, вы понимаете. Почему же именно этих? Может быть, они наименее ценны во всем губернаторском российском клане?
Происходит преинтереснейшая вещь и что касается так называемых мажоров – милое называние, да? – и что касается губернаторов, и что касается… в конце концов, прошел месяц с небольшим, как уволили 8-х высокопоставленных силовиков. Лично президент их уволили. А тут уволили недавно вообще, понимаете ли, начальника, директора Федеральной службы охраны короны… то есть не короны, разумеется, а высших лиц, начиная с высшего лица, и так далее. Что стряслось?
Вы знаете, был прекрасный принцип, который, безусловно, по-своему вызывает уважение: «Своих не сдаем». Это способствует консолидации группы. Это способствует тому, что каждый уверен, что чтобы он ни сделал — он за каменной стеной. «Один за всех и все за одного!» – благородный совершенно лозунг.
А дальше начинается. Вот сформировался класс феодалов, и сформировалось податное сословие. И социальное напряжение между этими двумя классами начало расти. Почему расти? Потому что в стране стали понемногу исчезать деньги. Так называемый кризис – это что? Вот у бассейна три трубы. В одну трубу вода вливается – это всевозможные способы наполнения бюджета, а также все возможные формы поборов. А из другой трубы вода выливается – это она отсасывается правящим классом. И из этого что-то идет на общенародные нужды страны и государства, экономики, и так далее, а что-то откладывается в свои карманы. Куда откладывается больше, я, разумеется, знать не могу: это нужно знать и учитывать. И вот, когда наполняемость уменьшается, то высасывать-то надо больше, потому что, если завтра вообще кончится, то вообще кончится кормушка. Значит, нужно больше урвать сегодня, потому что доходы податного сословия уменьшаются, зато доходы топ-менеджеров и прочих растут последние два года. И это оправдано, потому что они работают не для того, чтобы накормить вас, а для того, чтобы накормить себя. Ну, «накормить» — в переносном смысле. Вы понимаете, все эти золотые зубы для собачек, фигурально выражаясь, и так далее.
И когда народ – не то что имеет тенденцию, но мысли начинает иметь озверения: то какой-то пенсионер где-то поджег городскую управу – это надо же! – то там еще кто-то что-то погромил, то забросал, разбил стекла мерзлым навозом, понимаете ли (фермеру житья не дали) – значит, нужно же как-то народ успокоить?
Есть несколько способов успокоить народ. Первое: начать меньше его грабить. Но это сразу скажется на своем кармане. Второе: канализировать в сторону – от слова «канализация» — его социальное недовольство; выкинуть ему какого-то боярина на расправу и тем показать: царь никогда не ошибается, царь добр и милостив, а все дело в этих вредителях, которые сыплют народу гвозди с толченым стеклом в масло. Вредителя надо выяснить и примерно наказать.
Таким образом, если мы не можем наказать всех воров, то даже наказание нескольких, оно способствует хорошему настроению масс. Кроме того можно будет конфисковать, секвестировать – как правильней скорее? – конфисковать их имущество. Кроме того освобождаются вакансии для кого-то другого. То есть, разумеется, если посадить этих юнцов и сказать: У нас никому не повадно будет, у нас закон один для всех… ну один-то он один, но, если его разделить на несколько частей, то разным частям населения достаются разные части закона.
Это, вы знаете, правящее и податное сословие – это как мужик с медведем: кому – вершки, а кому – корешки. Вот несчастный, глупый медведь вечно оказывается в дураках, когда начинает сотрудничать с хитрым мужиком. Вот и здесь аналогично, то есть посадить кого-нибудь, но для того, чтобы было спокойно, а то слухи какие там: «Новое боярство… новое дворянство…» — лексика 70-х, понимаете, какая-то возвращается, когда народ, особенно которые пьяные, проходя мимо построенных по спецпроекту домов обкомовских работников, могут погрозить кулаком. Интеллигент? Нет! Интеллигент боялся, а вот пролетарий, когда он пьяный, ему бывает море по колено. Чего с ним сделают? В хрущевские и брежневские времена – нет, ничего такого не сделают. Ну куда его отправят?
Любой нормальный человек – патриот. Так что я не знаю, что будет делать пионерская организация.
А одновременно, понимаете ли, что касается службы охраны, что касается всех финансовых надзирателей…, в принципе, конечно, за то, что вскрылась вся эта история с панамскими офшорами, людей надо наказать. Работать надо чисто, чтобы комар носа не подточил, а комар нос начал, понимаете ли, подтачивать. Неизвестно, что они еще выкопают в своих офшорных архивах, которые собираются публиковать? Это же не люди, это же звери, они же врожденные диверсанты: никакой секретности.
Кроме того, что говорит восточная деспотия теоретически, вот на уровне политологии, на уровне установившихся принципов, по-своему достаточно правильных и логичных? Что нужно дать людям напитаться золотом, а потом выжать их, как губку, в султанову казну – это с одной стороны. С другой стороны, должен быть принцип ротации кадров.
С необыкновенным умением принцип ротации кадров использовал товарищ Сталин. Люди отстреливались регулярно, тряслись страшно, работали за гранью возможного; отбирались по принципу абсолютного послушания, абсолютно управляемости. И вот среди них должны были быть люди энергичные, неглупые, работоспособные. Вот из них и набиралось. Потом они не справлялись – их расстреливали. Справлялись – могли оставить, могли тоже расстрелять, потому что никто не должен укрепляться. Когда человек укрепился, в нем мысли начинают бродить неподобающие. Начинают бродить мысли о шарфе, о табакерке, о Михайловском замке, об императоре Павле, и так далее, понимаете ли, и прочих сакральных артефактах и прочих фактах российской истории. А этого быть не должно. Каждый должен трястись за себя.
Вот товарищ Сталин постарел, понимаете, и в 53-м году нюх был уже утрачен. Он на последнем пленуме сказал своей старой гвардии: «Молотов, Каганович, Микоян, Маленков – менять вас всех пора!» Вы представляете себе, как они оледенели от ужаса после этой фразы: «Менять вас всех пора…»? После этого мысль и них была одна: «Пора давно менять товарища Сталина, но как бы это сделать? Ну, как это сделать, никто, разумеется, никогда не узнает. Можно строить только какие-то гипотезы, ибо все члены охраны, сотрудники этой ночи вскоре как-то переселились в мир иной.
Это к тому, что должна быть ротация кадров. И железный принцип «Своих не сдаем» начинает слегка меняться в сторону принципа «Ротация кадров, никому не давать укрепиться; выкидывать каких-то бояр на съедение народу». Балансировать между двумя этими принципами, как на канате, натянутому над пропастью, до чрезвычайности трудно. Это балансирование редко проходит долго. Когда власть типа королевской – ну, знаете, королевская – к ней иначе относились: это нечто абсолютно сакральное, а когда она декларируется демократической, то здесь, если кого-то сменить на кого-то – так это вроде бы нормально.
То есть, как писал пролетарский писатель, Бабель, который по официальной версии работал в газете «Красный кавалерист», а по менее официальной был сотрудником, сами понимаете, ЧК: «Вот, товарищ, — сказал эскадронный, — товарищ, у нас трудная положения…». Вот примерно это происходит где-то здесь и сейчас.
Одновременно же – пионерские лагеря, пионерские отряды. Ну, новая пионерия называется немного иначе. Здесь в чем, понимаете ли, имеется некоторая трудность. Вот лично я, скажем, октябренком не был. Когда я учился в первом классе, во втором классе и в третьем классе, октябрят еще не было, их ввели несколько позднее. Но пионеры были. И принимали нас в пионеры на 7 ноября во 2-м классе, к дню Великой Октябрьской социалистической революции. Но мы же все твердо знали, что пионеры – это смена комсомола, а комсомол – это смена Коммунистической Ленинской коммунистической партии, а пионеры – это юные ленинцы. «В борьбе за дело Ленина, Сталина, – хлоп! – нет-нет, уже только Ленина – будьте готовы!» – «Всегда готовы!» Потому что во всем мире будет коммунизм, потому что наше дело правое, мы победим.
А сейчас? А какова же может быть идеология этой юной организации? Патриотизм? Нет, ну патриотизм – это, конечно… Каждый раз я вспоминаю эту фразу из дневников де Катта, который записывал за Фридрихом Великим: «Голодной армии для поднятия духа очень полезно видеть сытого короля», — когда он пропускал обозы с продовольствием лично для короля Августа.
Так вот, патриотизм. А зачем пионерская организация? А почему у других нету? Все это началось с бойскаутов. Вот британский полковник, ветеран, отставник, который воевал и там и сям – последняя война в Южной Африке с бурами – он вышел на пенсию и решил организовать что-нибудь такое, какие-нибудь лагеря, чтобы там мальчики привыкали к полевой жизни; чтобы они могли развести костер, найти какую-то пищу, переночевать под открытым небом или разбить палатку, ориентироваться в лесу, и прочее. Это очень понравилось. И в течение считанных лет это скаутское движение распространилось по всему миру. Оно уже в годы перед первой мировой войной и в России было. Вот, понимаете, знаменитый радист-коротковолновик Эрнст Кренкель – тот самый, который со станции «Северный полюс -1» (папанинская четверка) – он был предводителем петроградских – война уже началась – скаутов; за что его недолюбливал товарищ Папанин, потому что товарищ Папанин был человек пролетарского происхождения, и он все эти скаутские штучки недолюбливал.
Скаут – это честный, сильный, храбрый, умелый, всегда выступающий за справедливость, и так далее. Но патриотизм – это само собой. Любой нормальный человек – патриот. Так что я не знаю, что будет делать пионерская организация, чем она будет отличаться от скаутской, тем более, в лучшую сторону отличаться от скаутской, я не знаю.
Само по себе дело хорошее, потому что детей надобно занимать. Чем мы занимались в пионерах? Знаете, если честно, это огромная загадка природы. Мне доводилось быть рядовым пионером, мне доводилось быть звеньевым, а также председателем совета отряда. Выше я не поднимался. Председателем совета дружины я никогда не был. Ничем мы не занимались. Мы иногда устраивали пионерские сборы, когда оставались после уроков и говорили абсолютно непонятно, о чем, типа: надо лучше учиться или… сделать стенгазету.
Однажды, когда я был звеньевым, я повел свое звено в воскресенье в кино. Можно подумать, что сами поодиночке в кино бы не сходили. Но была видимость хоть какая-то чего-то, черт его знает. В голове укоренялась модель, что ты принадлежишь к достойной части свой социально-возрастной группы. Это сознание полезное, благое, то есть сознание свой социальной значимости и правильности. Так что, если введут, может быть, плохо не будет, но чему будут учить – вот, что интересно. Так, что вот как с пионерами будет дальше, я вам пока, товарищи, сказать не могу.
Вот у нас есть еще вопросы. Чудесные сегодня вопросы, которые идут совершенно по всяким темам. Вот прекрасный вопрос… сейчас мы начнем со смысла жизни: «Скажите, пожалуйста, в чем смысл жизни любого человека? В чем ваш смысл жизни?» Знаете, что касается своего смысла жизни, то не будем переходить на личности. Хотя, конечно, можно рассказать о себе много хорошего, замечательного, хвалебного. Как давно сформулировал народ: Сам себя не похвалишь — ходишь, как оплеванный». Но про себя я, извините, пожалуйста, прямо сейчас вот не буду.
Наши несчастья иногда носят менее унизительный характер, притом, что никто еще из Европы не едет жить к нам.
А вот, в чем смысл жизни любого человека?.. Я ни в коем случае не рекламирую свою книжку, она вышла уже 20 лет назад, там продано черти, сколько экземпляров – не знаю точно, но к миллиону подбирается за прошедшие года-то – называется она «Все о жизни», и там есть такая глава «Смысл жизни». Потом, это есть еще в отдельной книжке, которая выходила — избранные такие томики. Потом, это есть еще в книжке «Энергоэволюционизм».
То есть, поскольку у нас нет возможности сейчас читать лекцию, а грубо говоря о курсе лекций, о смысле жизни, которым в последние годы философия опять решила заняться после своих, понимаете ли, многолетних упражнений по поводу онтологии, феноменологии и прочих очень полезных упражнений, которые имеют весьма косвенное отношение к нормальной жизни, — так вот, однако же смыслом жизни – я сам суть излагаю – принято называть ощущение и осознание свое причастности к какому-то делу или процессу, большему, чем ты сам, более ценному, чем твоя индивидуальная жизнь и судьба, делу, безусловно, благому, безусловно, необходимому и делающему лучше жизнь очень многих людей, и даже это дело может делать жизнь этих людей счастливой.
Вот, когда ты осознаешь, что ты к этому причастен, что твоя жизнь – это капля в той реке, которая катится ко всеобщему счастью массы людей, и когда люди вдруг, вспомнив тебя через тысячу лет, скажут: «Черт возьми, спасибо ему!», а хоть и не вспомнят, то будут тысячи и тысячи таких, как ты, и без тысячи таких, как ты тысяч, ни фига бы хорошего дальше не было – вот это всё мы и называем смыслом жизни. Ищет человек смысл жизни потому, что в человеке заложен социальный инстинкт, человеку потребно подстегнуть свое индивидуальное существование к существованию группы, социума, народа, страны – вот инстинктивно потребно. И вот он начинает мучится и искать смысл жизни. Вот у Гете, понимаете, Фауст находит смысл жизни, грубо говоря, в строительстве плотины. Но уже в середине 20-го века в Советском Союзе население, которое оглохло от призывов передовиц первых полос советских газет, сложило веселые шутки типа: «Что такое счастье труда? Это чувство, которое испытывает поэт, глядя, как рабочий строит плотину». Но это уже советский цинизм, который происходит из, скажем так, весьма несвободного существования. А в общем и целом смысл в том, чтобы на пределе своих сил делать самое большое, на что ты способен, зная, что это самое большое имеет огромное значение для массы людей. Вот примерно так вот. А уже конкретным смыслом это положение можно наполнять разным. Вот, что такое смысл жизни, я так полагаю; более того, я в этом убежден; более того, я думаю, что я это знаю.
И здесь еще один вопрос, который примыкает: «Давний семейный спор. Прочитав ваши «Долги», я возликовала: человек состоит из достоинств и недостатков; без совокупности достоинств и недостатков нет индивида. Мой сын уверен, что вы хотели сказать, что только из недостатков состоит личность и с их исчезновением исчезает и герой рассказа. С глубоким уважением и нетерпением Алена». Дорогая Алена, большое спасибо за внимание к моему скромному сочинению под названием «Долги».
Первое: я думаю, что когда пишущий человек, назовем его условно писателем — я так и не научился выговаривать это слово с легкостью необыкновенной, как сейчас много людей, которые написали по одной книжке (часто за них написали), называют себя писателями; нас воспитывали в том представлении, что писатели – это Толстой и Достоевский, а мы тоже так что-то пытаемся пачкать, — так вот, человек, который пытается что-то писать, он не строит это вокруг какой-то мысли, он не берет мысль как арматурину в бетон и потом, значит, ее обращивает со всех сторон бетоном. Нет, это делается на ощущении: В этом что-то есть, вот надо вот так, вот это здорово!
А суть, мне представляется, длинного рассказал «Долги» в том, что мы живы до тех пор, пока мы связаны социальными и всеми прочими связями с другими людьми; до тех пор, пока ты людям должен – каждый из нас кому-то по жизни должен – ты жив. Когда ты не должен никому, когда ты раздал долги всем, когда твое существование стало самоценным и завершенным – жизнь твоя кончилась, и тебя в общем и целом нет. Связи нарушены. Все мы бы должны кому-то – не нужно об этом забывать. Никогда всех долгов людям не раздашь. Есть еще Бог в конце концов, который тебя создал. Новости.
М.Веллер ― Итак, попробуем посмотреть немного, что делается в окружающем мире, чтобы не возникало такого впечатления, что у нас, например, все плохо, а у них, например, всё хорошо. Нет, есть свое плохо и свое хорошо и у тех, и у других. Как там писал классик насчет того, что все несчастные семьи несчастливы по-разному – что-то в этом, конечно, есть.
Итак, если по порядку. Первое: выборы в Австрии, на которых выиграл «зеленый» и проиграл правый вне всякого сомнения совершенно хамски фальсифицированы. Почему я утверждаю, категорически утверждаю, что эти выборы фальсифицированы? Любой, кто имеет хоть малейшее представление о статистике, будет вынужден, я думаю, со мной согласиться. А именно: вот представьте себе, есть две группы электората: 90% и 10%. 90% голосуют явочным порядком. Они приходят на избирательные пункты, опускают бюллетени. Знаете, Австрия страна, в общем, не склонная к жульничеству. А 10% участвовали в так называемом предварительном голосовании по почте. Голосовали они предварительно, а подсчитывали эти бюллетени не предварительно, а после того, как были подсчитаны уже все, которые голосовали напрямую.
Что же у нас получилось? Значит, 10%, повторяю – это предварительное голосование. У нас получилось, 90% — это в людях будет около 6 миллионов человек — дали пропорцию: 48% — за «зеленого», 52% — за правого, за Хофера. Разница это в голосах, получается, 145 тысяч голосов больше у правого. Теперь начинают открывать конвертики с предварительным голосованием, присланные по почте, и у нас получается соотношение совершенно обратно: 36% поданы за Хофнера, а 64% — почти в два раза больше! – поданы за «зеленого». То есть это покрыты эти 145 тысяч голосов разницы и плюс еще 30 голосов. Вам скажет любой, знакомый со статистикой, что, когда определилось соотношение на протяжении 90% 48 к 52, то остальные 10% — 64 к 36 – невозможно. Так не бывает. Если это только не приписанные голоса, если это только не списки, составленные чохом в сумасшедшем доме, в доме хроников, где-то еще. Это абсолютно невозможно. Кроме того вскрылись интереснейшие вещи: В городе Линце проголосовало 146% граждан – очень мило, правда, да? – это нам кое что напоминает. Есть город, в котором проголосовало 590% — это еще веселее.
Чтобы никто не думал, что российские выборы самые грязные или единственные грязные. Нет-нет, грязь изобрели не у нас! Она появилась еще до того, как обезьяны стали людьми.
Мухаммед Али в рекламных целях сделал так, что бокс перестал быть спортом джентльменов.
Аналогичная вещь имеет место происходить в Великобритании, в останках, так сказать или в остатках — как правильнее? – славной, великой Британской империи. Она у нас через 3 недели примерно проведет референдум, выходит ей из ЕС или оставаться ей в ЕС, в Евросоюзе. Премьер говорит: «Нет, только оставаться, только в ЕС. Потому что это будет нам стоить сумасшедших денег», – 45 ярдов в года, и прочее. А конкретно можно? Вот конкретно можно: кто на чем и из-за чего проиграет? С конкретикой у нас возникают трудности, понимаете. Вам сказано – не ваше собачье дело – вникать в детали.
Когда вникают в детали, то публика начинает смеяться и аплодировать журналистам и не только журналистам, которые задают премьеру этот вопрос.
Но уже выяснилось, что они начали рассылать бюллетени для голосования. Они тоже по почте решили голосовать. Англичане — умный, древний народ, потомки англов, саксов, данов, ютов и так далее. Они отлично понимают, что по почте голосовать удобнеѐ, как говорил Аркадий Райкин, чем прямо так. И они рассылают бюллетени. И вдруг оказывается, что бюллетени попадают не туда. Вдруг оказывается, что их получают также эмигранты и разные неграждане и неизвестно кто, а граждане вдруг их не получают. Граждане пишут а районную муниципальную службу: «Как же так, мы не получили!» И получают: «Да-да, мы вам все пришлем», — и ничего не присылают. Тогда оппозиция говорит: «Знаете что, давайте защитим договор с тремя институтами, которые будут контролировать чистоту статистики». Правительство отвечает: «Большое спасибо! Не надо. Наши порядки испытаны веками, никто не сомневается в их честности, эффективности и прозрачности, так что и так будет хорошо».
Так что я вас уверяю, что если нужно будет подтасовать, то, разумеется, подтасуют, потому что нарушаются интересы — чьи? Первое: транснациональных корпораций, которые сегодня практически правят миром. Второе: политического истеблишмента, который хочет в союзе с транснациональными корпорациями тоже чего-то значить, понимаете ли. Ну уж я не говорю про европейское правительство, которое что будет делать, если распадется Союз? Сотни и тысячи людей не делают ничего, ведя прекрасную жизнь. Он, чего думаете, своего отдадут, что ли? Не отдадут они своего.
Если кто помнит, что такое жакерия, если кто помнит, что такое сто лет гражданский войн в Германии, если кто помнит, кто такой Кромвель и за что отрубили голову Карлу I Стюарту, то тот знает, что если Запад живет в благолепии – это он живет в благолепии весьма короткий исторический период. А все, как известно, имеет свое начало — и что? – и свой конец.
Что касается конца. Видите ли, на этих примерах видно, что фашизм, который был уничтожен в 45-м соединенными усилиями огромной части человечества, и в этой борьбе народы Советского Союза понесли неисчислимые, на самом деле, неисчисленные потери – это нам обошлось в самую большую кровь за всю нашу историю – вот этот фашизм в Европе приходит не справа, а слева. Потому что, на самом деле, устанавливается диктат левых – диктат, строго говоря, «красных», каковые «красные», которые притворяются «розовыми», а одновременно «голубыми», а одновременно «радужными». Проступает красная краска рядом с коричневой, потому что высказывать альтернативное мнение практически запрещено. Пытаться сменить порядок конституционным демократическим, выборным путем уже не получается. То есть совсем не то, о чем они мечтали 50, и 150, и 1500 даже лет назад.
Вот, что сегодня происходит в Европе, почему я и сказал недалекое время назад, что сегодня, как это ни смешно, и как это ни странно, Россия начинает являться в большей степени хранительницей традиционных, консервативных, нормальных человечески ценностей, нежели Запад. А именно: да, на Западе закон не позволяет никого безнаказанно сбить на улице – нет, не позволяет; не позволяет отобрать у кого-то хоть мастерскую на одного человека, хоть комбинат, где работает 5 тысяч человек. Никаких рейдерских захватов. Все это правильно. Когда идет речь о семье, которая, кто бы чего не говорил, ячейка общества; когда речь идет о морали как таковой – ибо морали как таковой на Западе все меньше, ее уже почти не осталось, — когда речь идет о том, что человек имеет право говорит то и говорить сё – у нас это право иногда имеют в гораздо большей степени, чем у них там. Потому что здесь ты можешь сообщить, что любые попытки протащить расизм должны пригвождаться к позорному столбу, а можешь сообщить, что, вы знаете, вообще IQ разных рас, они, вообще-то, не одинаковые, и, вообще-то, есть народы, которые создать свое государство, хоть ты лопни, не умеют, не получается у них. На Западе эти штучки-дрючки не проходят.
Что касается «Заплатил налоги – спи спокойно» — давно определили, что это вывеска для кладбища.
А что это за приватизация радуги? Мне очень нравится приватизация радуги! И так далее, и тому подобное. Нет-нет, вы знаете, с воровством бороться можно, но с растлением нации бороться гораздо труднее. Так вот тут хоть на границе сиди, понимаешь, бегай то туда, то сюда и возвращайся, крутя пальцем у виска.
Также мы сегодня имеем в Европе, в центре, в сердце Европы фантастическую по лицемерию ситуацию. Я поражен, что до сих пор вроде бы никто не сказал, что это такое. А именно, смотрите. Официально германское государство во главе со своим канцлером декларирует и утверждает, что каждый, кому живется на родине плохо, кому угрожает опасность в жизни, а и вообще, имеет право приехать в Германию, там получить необходимую помощь. Способствовать будут его устройству как-то, куда-то его на работу устроить, вообще, его призреть (через букву «и»), и прочее: «Ну, приезжайте все к нам!»
Одновременно оно заключает договор с Турцией: «Мы будем вам давать немного денег – 3 миллиарда евро. Что, вы хотите 6? О’кей, будем вам давать 6 миллиардов евро, только ради бога не пускайте к нам беженцев, которые на вашей территории». Это очень мило! То есть «мы всех пускаем – а вы их к нам не пускайте, потому что у нас европейские ценности; ну мы же не можем принимать столько эмигрантов». Одновременно Турция говорит: «Ну-с, и когда же наконец вы нас примете в Евросоюз? Вы уже нам что-нибудь ли не 25 лет морочите голову».
Им говорят: «Конечно! Конечно, уважаемые турецкие товарищи, мы прием вас в Евросоюз». И мгновенно принимают постановление о том, что Турция произвела-таки геноцид армян в 15-м году. А Турки к этому очень болезненно относятся.
Вы думаете, что только мы не хотим признавать некоторые факты? В истории любой страны есть некоторые неблаговидности того или иного калибра. Туркам очень не нравится, когда им говорят про геноцид армян. Они сразу говорят, что не было никакого геноцида, что армяне сами совершенно во всем виноваты, что там погибали разные народы, что турок погибло не меньше, чем армян, и вообще, их переселяли для их армянского спасения.
И вот, понимаете: «Геноцид», — говорит Германия Турции, прекрасно зная реакцию, что Турция оскорбится и что президент Эрдоган… он, конечно, матом ругаться на дипломатических встречах не будет, но то, что он по этому поводу подумает – безусловно. Это означает: «И не проситесь в наш Евросоюз. Вы оскорблены, вы хотите отдалиться? Вот и отдалитесь! Потому что мы не хотим вас принимать в Европу. Еще только нам не хватало нового турецкого нашествия!» Еще некоторые помнят, как турки занимали Вену, как народ рядами сажали на количество, и так далее – ну, всяко было. Как резали греков, как резали болгар! Только грекам с болгарами не хватало открытых границ с Турцией. Они аж спать не могут – так этого хотят! Прямо кушать не могут. Вот им и сказали: «А у вас был геноцид армян» — для того, чтобы они не сильно просились в Евросоюз. То есть фантастическая по лицемерию политика. Это нечто умопомрачительное.
Так что, ежели которые думают, что Россия – такая лицемерная страна… Ну да, не то чтобы открытая, как ленинская правда и ленинская ладонь. Есть малёхо – когда делаем одно, думаем другое, а делаем третье. Но такая комбинация, которую залудили немцы… Нет-нет, все-таки, понимаете, этот сумрачный германский гений, он на много способен.
Вот, что там, понимаете ли, делается.
Ну, и нужно, наверное, сказать пару слов о смерти Кассиуса Клея, Мухаммеда Али, который был, действительно, очень яркой, неординарной фигурой, с которым в 17 лет поступили до ужаса несправедливо, когда он зашел в бар, и ему сказали, что здесь обслуживают только белых. И он вышвырнул в реку свою олимпийскую медаль, которую город везде носил, и после этого задумался о том, что белые ему не сильно нравятся, что он не сильно хочет быть христианином. Таким образом, он стал мусульманином, стал бороться за права черных и прочее. Потом не отправился во Вьетнам. Так или иначе, непопулярна была в Америке война во Вьетнаме, хотя это отдельный тяжелый разговор.
И когда сейчас смотришь его лучшие бои… разумеется, он не мог создать боксерской школы, потому что у человека был совершенно феноменальные личные данные. У него была колоссальная реакция, колоссальная скорость, редкостная подвижность. То есть руки у него ходили так, что с ним ничего невозможно было поделать в его лучшие годы. Вот каждый сейчас может эти ролики воткнуть, у нас они весят бесплатно.
Одновременно, что надо сказать – что вот этот замечательный боксер, этот симпатяга, этот вот обаяха – ну, конечно, в рекламных целях, коммерческих целях – сделал так, что бокс перестал быть спортом джентльменов. Все достоинство оттуда ушло. После него, с его легкой тяжелой быстрой руки пошел этот обмен грозными взглядами вот этими смешными, вот эти ругательства, эти взаимные угрозы и прочее, доходящее до пощечин, до плевков и всего чего угодно. То есть сегодня это совсем не тот бокс, который делали когда-то англичане. И когда этот, как бы это сказать… афроангличанин, который пытался шлепнуть одного Кличко по лицу, он второму пустил изо рта струйку воды и вместо того, чтобы его дисквалифицировать пожизненно, ему это сошло с рук. Почему? Потому что он черный. Если бы это сделал белый черному – ну, как вы понимаете, это у нас в одну кассу. Потому что у нас белый расизм сменился цветным расизмом, но это опять тема отдельного разговора. То, что можно цветным, нельзя белым. Вот такой автофашизм царствует сегодня в Европе, к сожалению.
У нас другие несчастья. Но наши несчастья иногда носят менее унизительный характер – вот, что интересно. Притом, что никто еще пока из Европы не едет жить к нам. Приезжают отдельные фермеры, потом их жгут, потом у них скот чего-то мрет. Потом они уезжают, да фермеров этих раз-два-три. И когда кто-то хочет получить российское гражданство – боже мой! – это праздник, это все оповещают, как, понимаете, Рой Джонс хочет получить российское гражданство, создать сеть боксерских школ. Почему-то он увял. Возможно, ему объяснили, через что ему нужно пройти, чтобы создать сеть боксерских школ. Но сам факт. Тут от нас уезжает в Америку чуть не сто тысяч человек в год – остальные не в Америки – и ничего. А тут приезжает один – и сразу праздник!
Так что пока еще к нам не едут. Может быть, уровень свободы не тот, может быть, материально они не удовлетворены. Может быть, они сразу невольно, автоматически попадают в ряды податного сословия, и когда чиновники начинают выдергивать из них последние волосины – из этой шубы – то, они понимают, что нет-нет, страна прекрасная, только жить очень трудно, знаете; они к этому не привыкли, они изнежены своим режимом.
«Геноцид», — говорит Германия Турции, прекрасно зная реакцию, что Турция оскорбится.
В заключение еще несколько вопросов, а то у нас времени осталось не много. Да, вот прекрасный вопрос, невозможно не прочитать: «Есть страны третьего мира, есть страны первого мира. А куда делись страны второго мира?» Отвечаю: я не готов к ответу. Я не знаю, какие страны сегодня входят в страны второго мира, а также куда они делись. Но вы меня заинтересовали. Вот вернусь домой и начну немедленно для себя узнавать, куда это девалось.
Также прекрасный вопрос: «Согласны ли вы с тем утверждением, что крепостное право в России сыграло в определенном смысле положительную роль?» Мне было бы легче согласиться с этим утверждением, если бы люди, которые это утверждали, твердо знали, что они происходят из крепостных, что их предков продавали, наказывали кнутом, пороли, понимаете, на конюшне, били по щекам; никто их не спрашивал, чего они хотят делать. Или, как у великого полководца, без преувеличения самого гениального русского полководца Александра Васильевича Суворова: «Чего это народу мало: парни есть, а девок нету?» Девок купить в соседних селах, выстроить по ранжиру парней и девок. По росту построились, за руки взялись – пошли в церковь венчаться. Что-то никто от этих крепостных не произошел. Одни, понимаете, ли гордятся своим благородным дворянским, боярским, столбовым происхождением. Другие гордятся своими демократическим взглядами, говорят: «Нет, крепостные, они, конечно, укрепили…». Вас бы в эти скрепы! По-моему это то лицемерие, которое немного зашкаливает. Понимаете, рабовладельческий строй в 18-19 веках способствовал процветанию Россию и укреплению русского народа! Больше спасибо! Вам привет от Емельки Пугачева.
«Кудрин или Глазьев – кто из них, по-вашему, представляет большую опасность для будущего России?» Несомненно Кудрин, вне всякого сомнения. Во-первых, потому что Кудрин себя уже показал. В течение многих лет он видел свою функцию министра финансов не в том, чтобы финансировать экономику, разогревать ее и поднимать, а в том, чтобы высасывать из нее как можно больше финансов и омертвлять этот капитал, складывая в кубышку, которая зарыта на чужой земле. Да вы что, с ума сошли! О чем вы говорите?
А теперь он предлагает совершенно гениальную программу: Двигаться в том же направлении, но чтобы чиновники меньше мешали. Кто бы мог подумать! Нет-нет, больше спасибо! Даже находились горячие умы, которые называли его оппозиционером. Как только Медведев поставил вопрос: «Или Кудрин или я» — и Кудрин вышел из правительства, сразу закричали: «А! Теперь Кудрин будет оппозиционер!». Ну, мозгов-то нет, что тут сделаешь… Мне представляется, что у Глазьева есть ряд абсолютно здравых мыслей, весьма консервативных, весьма близких к плановому ведению хозяйства, но сегодня плановое лучше, чем бесплановое, которое мы имеем. Потому что бесплановое сводится просто к ограблению населения и страны, ничего больше.
— «Как вы думаете, спится спокойней тому, кто заплатил налоги, как советовали или тому, кто жил все это время в «серой» или «черной» зоне, как «виолончелист»?» Ну, вы знаете, виолончелист… Ну что, понимаете, на его паспорт – надежный человек – оформили. Он, строго говоря, не так уж сильно виноват. Но с моральной точки зрения его позиция, конечно, уязвима. Все-таки служитель муз не должен позволять прикрывать финансовые аферы своим именем. Вот это вот неприятно, понимаете. И музыкант вроде хороший и рожа у человека хорошая. Но не надо делать таких вещей! Я понимаю, дружба, то-сё, но в общем и целом – не надо.
А что касается «Заплатил налоги – спи спокойно» — давно определили, что это вывеска для кладбища. Я сейчас совершенно не острю, потому что лет 20 назад придумал первый отнюдь не я. Так что платить все налоги… Ну что вы! Кто везет, того и погоняют. Разумеется, схемы минимизации налогов – это схемы всяческого ухода от налогов: как сделать так, чтобы на законных основаниях ничего не платить государству. Но, как совершенно справедливо сказал гений русской словесности Михаил Жванецкий: «Сколько у государства не воруй – своего не вернешь!» Вот это относится ко всему податному сословию, ко всему, ко всему простому народу, потому что те, которые наверху – миллиардеры – они через этот принцип, конечно, переступают. Спи спокойно… Ну что вы, «спи спокойно…»! Ну вот народ и пьет, чтобы спать спокойно.
Ну, и последний, наверное, вопрос. Из Пушкина. Накануне годовщины: «Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты не знаешь. С самого начала думай о них самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься». Много лет назад одна прекрасная писательница — она с нами, она жива, дай ей Бог сто двадцать лет, она еще отлично себя чувствует и выглядит – дала мне интересный совет, когда я тыкался в одно незнакомое, для себя новое тогда издательство. Она мне сказала: «Миша, думайте о них все самое плохое и говорите им в лицо все самое хорошее, и вы не ошибетесь». Этот совет можно подать любому, кто суется в политику, любому, кто суется в бизнес, потому что жизнь наша учит людей большой осмотрительности, что и я вам всегда советую. Всего самого доброго! До следующего воскресенья.
Оставьте первый коментарий