Сожгу себя под окнами издательства…

Автор и редактор – полемика или сотрудничество?

Пишущие люди редакторов редко когда любили и ценили. Редакторы же платили им взаимностью, загораживаясь не вполне интеллигентной фразой: «Рукописи не рецензируются и не возвращаются». Авторы, посылая тексты в редакцию, продолжительное время находились в полнейшем неведении о судьбе своего детища, не смея позвонить редактору. О том, какие чувства испытывал автор к редактору в ожидании его звонка, весьма красноречиво написал Михаил Веллер: «Я думал, как я его убью. Как налью бензина в бутылку, всуну паклевую затычку и с огоньком швырну в его квартиру. Как прикую себя цепью к батарее в издательстве и вышвырну в окно ключ от замка. И даже как сожгу себя под окнами издательства».

Для некомпетентных критиков писатель составил следующую формулу, переиначив известную шутку: «Критика – это когда он, критик, учит его, писателя, как бы он, критик, написал то, что написал он, писатель, если бы он, критик, умел писать».

«Редактированию не подлежит!»

Редакторы и критики так досадили Веллеру на той стадии, когда он был еще молодым, но вполне состоявшимся писателем, причем с филологическим образованием, что, став достаточно известным писателем, он на своих рукописях стал ставить штамп с жестким предписанием: «Редактированию не подлежит!»

Думаю, что писатель в своей категоричности переусердствовал, уповая на «авторскую редакцию». Мне нравится Михаил Веллер, но встречающиеся у него не так редко ляпы исторического плана прямо-таки удивляют, и грамотный редактор вполне бы их устранил…

Но еще до Веллера Михаил Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита» жестоко расправился с героем романа Михаилом Александровичем Берлиозом, редактором толстого художественного журнала и председателем правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой Массолит. Ненависть автора к редакторам сублимировалась в том, что пройдохе и пустослову Берлиозу в романе отрезали-таки голову колесами трамвая.

Редактирование на сайтах

Возможность у авторов публиковать на литературных сайтах все что угодно, кроме запрещенного существующими законами, открывает шлюзы для такого потока «недоношенных», а то и ущербных публикаций, что иных редакторов оторопь берет. Процесс редактирования, если его пытаться всерьез реализовать, превращается поистине в сизифов труд. Надежда у многих авторов, особенно начинающих, – на читателей сайта, имеющих право комментировать их тексты. Большая удача, если при этом повезет, как говорится, на оппонента. Это когда отзыв конструктивен, а не сопровождается зряшным отрицанием фабулы текста, а то и нападками на автора. Подобные нападки, граничащие с хамством, особенно характерны для людей прямо-таки невежественных, берущих на себя смелость судить о том, что «хотел сказать» автор и не сказал так, как ему, критику, кажется. Сбивчивые доводы и аргументы у «критиков», едва владеющих умением связно и грамотно формулировать собственные мысли, выглядят при этом довольно занятно. Истоки хамства на сайтах лежат в безнаказанности анонимов, пытающихся «опустить» окружающих до своего незавидного интеллектуального уровня.

Выход для редакторов сайтов состоит, на мой взгляд, не в повальном (он прямо-таки им не под силу), а в выборочном редактировании тех текстов, в которых ими замечена «божья искра». Торопливость авторов, вывешивающих на сайтах явно сырые произведения, наказывается, как правило, безразличием читателей. Читатель не так уж всеяден: авторов, склонных подкидывать ему «фуфло», он в следующий раз будет обходить стороной.

Ждать и догонять

Не секрет, что издательства предпочитают публиковать эксклюзивные тексты, ранее нигде не публиковавшиеся. Знакомые с этим условием авторы не рассылают свои опусы одновременно в разные газеты и журналы. Однако они редко в ответ на свое послание получают своевременный ответ, если получают его вообще. В век компьютерных технологий формула «рукописи не возвращаются» перестала быть актуальной. Но вполне уместно было бы как-то информировать автора о судьбе текста, для начала сообщив ему по меньшей мере о получении его редакцией. Но тексты, как правило, месяцами лежат в редакциях, и порядочный автор, пребывая в неведении, долго не решается обратиться в другое издательство. Прождав бесполезно много времени в ожидании вердикта, автор вынужден наверстывать упущенное время, вновь начиная его отсчет от начала контактов с очередным редактором. Самиздат, конечно, в этом смысле являет собой приятное исключение с учетом, однако, отмеченных выше неминуемых издержек для нервной системы, обусловленных насыщенностью сайтов хамами, которые писать-то толком не умеют, но табуированной лексикой владеют свободно.

(…)

А как в науке?

Взаимоотношения авторов с редакторами в научно-технической литературе отличаются прежде всего интенсивной обратной связью, завершающейся утверждением автором окончательной верстки его статьи перед направлением в печать. Такое трудно себе представить в газетных публикациях, хотя мне не раз приходилось получать «причесанную» редактором мою статью, направленную затем в печать.

В науке принято текстам «отлежаться» до их направления в журнал. С тщательно подготовленной статьей легко работать редактору, который в пределах необходимого деликатно правит авторский оригинал. Однако часто имеют место написанные в спешке статьи, направленные в редакцию из-под пера. Их авторы уподобляются курам, которые громко кудахчут, как только снесут яйцо…

Мне приходится, как члену редколлегий серьезных журналов, иметь дело с разными по качеству статьями. Особое неприятие вызывают нахрапистые авторы, буквально паразитирующие на долготерпении редакторов. Писать они чаще всего не умеют, но считают себя крайне талантливыми. Их очень уж сырые тексты приходится возвращать. Занятно, что замечания рецензентов и редакторов такие авторы пытаются игнорировать, ссылаясь на свою «перегруженность».

Особую категорию авторов составляют люди недобросовестные, подсовывающие в редакцию сомнительные данные. Они подводят редактора, а затем пытаются на него свалить свою вину. Мне как-то пришлось быть рецензентом монографии одного из моих коллег. Замечаний к нему у меня было много, но он от них отмахивался со словами «у каждого свой стиль». «Стиль» у него был такой, что редактор его книги предпочел с ним не спорить. Когда же книга вышла и ее стали критиковать читатели, с трудом продиравшиеся сквозь тяжело написанный текст, то он объяснял это тем, что это я так ее «отредактировал», хотя я был вовсе не редактором, а рецензентом.

В науке взаимное понимание автора и редактора является непременным условием их совместной работы над текстом. Их сотрудничество успешно уже потому, что при этом ведущая роль по умолчанию принадлежит автору. От редактора, чаще всего филолога по профессии, все-таки требуется известное напряжение в части понимания смысла редактируемой им статьи, а также компетентность не только в области лингвистики и грамматики. Опыт показывает, что обретение этих качеств – дело наживное, они приходят со временем. Но все же из «технаря» грамотный научный редактор получается гораздо быстрее.

Полемика 

или обсуждение?

Под полемикой понимают словесное состязание, равносильное войне. Бывают ситуации, в которых настойчивость оппонентов не приводит к взаимным симпатиям. В споре, сопровождающем полемику, редко рождается истина, но полемика может стать «повивальной бабкой» в ее рождении. Последует ли за полемикой доброжелательное и конструктивное обсуждение – вопрос непростой, и зависит он главным образом от честности полемистов и их подлинного стремления к постижению истины, а не к обоснованию «своей правды».

В качестве полемистов вполне могут выступать автор и редактор, и во многом от обоих зависит, что в итоге возьмет верх – взаимопонимание и сотрудничество или отчужденность и враждебность.

Источник в Независимой Газете