М.Веллер― Итак, добрый вечер! 17-07, воскресенье. Михаил Веллер. И вот, что касается программа «Подумать только…», во-первых, разумеется, мы поздравляем с праздниками прошедшими, наступающими всех, кто считает для себя это праздниками. Ну, потому что с праздниками у нас, понятно, последние 20 лет изрядный разнобой.
Если я не ошибаюсь, день народного единства ввели в 2005 году, то есть это какой это мы празднуем раз? 12-й раз. Ну, за 12 раз не успели привыкнуть. Но есть такая статистика, что уже больше 50% граждан могут объяснить, что это за праздник. Но подождем еще, может быть, будет больше 60-ти.
Итак, день изгнания поляков и Чайна-тауна, простите, из Китай-города в общем и целом это какое-то несколько антизападное направление праздника как предмета единения всех вокруг, кого надо. Потому что, сморите, есть ведь еще, собственно, даже, которые можно было бы праздновать с полным к тому основанием. Например, несравненно более памятная дата в истории российской — это 8 сентября, в частности, 8 сентября 1380 года – день Куликовского битвы. Ну, подробности Куликовской битвы, конечно, сейчас известны не стопроцентной достоверностью, но более-менее принято считать, точка зрения устоялась – 8 сентября. Вот почему бы не праздновать 8 сентября, но это уже, скорее, антизападная направленность, потому что согласно русскому историческому канону это была битва русских с татаро-монголами. Во-первых, татары – это вторая титульная основообразующая нация Российской Федерации, во-вторых, с монголами у нас тоже хорошие отношение. Как-то это немного не получается. Кроме того, понимаете, 8 сентября народ еще не может войти в разворот. Еще только кончаются летние каникулы, еще только дети пошли в школу. Тем более, что приноровились праздновать День Москвы в самом начале сентября. Так что этот праздник, он не вталкивается.
Но есть еще один прекрасный праздник – это 14 декабря, а в частности, 14 декабря 1812 года. В этот день остатки большой армии так называемой французской Наполеона из города Ковно пересекли Неман, и вот, значит, остатки армии утянули хвост за пределы Российской империи. То есть этот день 14 декабря отмечался в свое время как день окончательного изгнания последнего захватчика со священной земли русской. Прекрасная дата!
Но, понимаете, это 14 декабря – это уже скоро Новый год, это уже скоро Рождество. Эти праздники начинают как-то слипаться. А вот этот такой как раз прекрасный праздник. Он у нас еще – что? Он у нас рядом с 7 ноября. И вроде бы частично отношение к 7 ноября, которое, естественно, за 70 лет в народе отстоялось и осело, о но частично переходит на праздник 4 ноября, и весь этот День народного единства.
Вы знаете я предлагаю давно – но мало ли кто чего предлагает – во-первых, День народного единства сделать 7 ноября, потому что Октябрьская социалистическая революция, великая, заметьте, она же в 1-й редакции Октябрьский переворот, это было, пожалуй, более значительное событие в мировом масштабе, нежели изгнание поляков, где большая часть была этнические восточные славяне, то есть русские, но мы не будем сейчас про полки литовские, полки смоленские, не будем. Ну, поляков, хорошо.
Так вот, понимаете, Октябрьский переворот, который ознаменовал собой новую эпоху, рождение системы социализма, которая еще бы чуть-чуть и Западу рога его, понимаете, закрутила. Хорошо, предположим, что мы в этом разочаровались (кстати, не все). Предположим, отошли (кстати, некоторые возвращаются). Но вот давно я думаю, как было бы разумно первое: в Мавзолее сделать усыпальницу всех вождей Советского Союза, начиная от Ленина и последнее место – пусть он живет сто двадцать лат – но для последнего, он же первый, президент Советского Союза; и они были бы там похоронены. Вроде как цари в Петропавловском соборе, а вот вожди Советского Союза – в Мавзолее, под кремлевской стеной.
И 7 ноября и шли бы — монархисты, коммунисты, белые, красные, зеленые, капиталисты, социалисты всех мастей и говорили бы друг другу, что это не повод резать друг другу глотки. Это был бы день народного единства. Но почему-то меня не слушают, как, в общем-то, не слушают почти никого. Что здесь можно поделать…
Таким образом, все еще раз: с Днем народного единства и всех, кто считает 7 ноября праздником, с наступающим днем 7 ноября. Ну, кто не считает праздником, тех, безусловно, мы не поздравляем.
Масса вопросов задано по поводу памятника князю Владимиру, который был торжественно открыт. Ничего не имею добавить. Про князя уже написали все – все что было и, возможно, еще чего не было. То есть относительно его сексизма, относительно его сексорасизма, относительно некоторой моральной нечистоплотности его политики. А в то же время фигура такого исполинского масштаба. Ну, поставили и поставили.
Вы понимаете, что мне представляется главным в поставке этого памятника. Уже давно существует такое понятие как имперское монументальное искусство. И вот памятник 15-метровый князю Владимиру – Красная площадь, Боровицкий спуск, не важно – в центре, у Кремля, на Красной площади – это, конечно же, прекрасный пример имперского искусства. Где ставится имперское искусство? В империи и в государстве, которое стремится быть империей или симпатизирует тому своему периоду, когда оно было империей. С этом тоже все совершенно понятно. Должна быть скрепа. Это мощная, грандиозная скрепа.
Ну, конечно, украинское государство еще сочтет, что «какое вы имеете право на нашего князя Владимира?» Но, поскольку князь Владимир, строго говоря, был скандинав, то ну, пусть себе стоит. Потом напишут следующую историю. Вот пройдет еще 50 лет, история еще раз изменится до неузнаваемости. Надо к этому относиться спокойней. Памятник с художественной точки зрения ничего? Ну, вроде бы ничего. Ну, и пускай стоит. Я вам доложу, что он лично мне нравится больше, чем памятник Петру Первому, который вызвал гораздо меньше исторических вопросов, зато продолжает вызывать вопросы эстетического характера: чего это Петр вскарабкался туда, то ли на эту мачту, то ли что, и куда это он смотрит, собственно, в подзорную трубу на Запад или куда там. Пусть себе стоит.
Этому народу запрещают жить так, как он хочет.
Тут недавно появились, на мой взгляд, замечательные статью, примечательные, замечательные. Одна из них это прекрасная статья Иноземцева «Истоки путинизма». В данном случае я с Иноземцевым согласен процентов примерно на сто, потому что, разумеется – не будем впадать в линейный детерминизм Лапласа и, вообще, отказывать случаю в праве на участии в истории, — но, тем не менее, разумеется, все имеет свои причины. И, разумеется, была сначала большая ограбиловка, потом был расстрел парламента, который одобрялся либеральной интеллигенцией, которые были выборы, которые совсем не выборы, и так далее. То есть все своим путем пришло к естественному завершению. То есть граждане, которые говорят: «Ну, как же? Ведь были же свободы, а вот теперь вы посмотрите, что при Путине стало…», — ну, все естественно стало.
Это то, о чем я еще лет 10 назад, по-моему, говорил вслух на передаче – была ж такая передача «НТВшники» — что, вы понимаете, сначала гусеница, потом куколка, потом бабочка – это все совершенно естественные стадии. Бабочка не должна удивляться, что сначала была куколка, а до этого была гусеница. Вот и сейчас совершенно незачем удивляться. Совершенно верно: за что боролись, на то и напоролись.
И прекрасная статься Максима Кантора «Пищевая цепочка клопа». Здесь Кантор Копает несколько глубже, грубо говоря, что гуманистическая составляющая великого русского классического искусства несколько накрылась, потому что без всей этой слезы младенца, без Чернышевского, без «Шинели» и так далее – и не было бы Октябрьской революции, и без нас бы без всех бы не было бы перестройки, а за перестройкой последовали все эти большие гадости.
Вот, что мне думается по этому поводу в связи с революцией, которой через сутки имеет место быть 99 лет. Еще год и интересно, как будет праздноваться столетие. Видите ли, интеллигенцияи имела прямейшее отношение к так называемой Февральской революции, она же Февральский переворот, она же отречение государя-императора и так далее. Да, кровушки полилось и тогда. То городовые запорхали с крыш, то офицеров штыками перекололи в Кронштадте. Имели место эксцессы, но это были эксцессы. Это было не основное направление. То есть корабль еще как-то управлялся. И в правительстве сидели достаточно интеллигентные люди. И партии-то состояли, вы понимаете, из интеллигентных людей.
А вот то, что произошло в октябре, это уже было вопреки мнениям и пожеланиям интеллигентных людей, каковые интеллигентные люди – об этом уже миллион раз сказано – выказали свою полную неспособность власть удержать, власть защитить и врагов смертельных этой молодой демократии прижать к ногтю. Уже все что можно написано о так называемом Корниловском мятеже, о том, как в свое время Каледин обматерил явившегося ему на Дон Керенского, потому что все уже было прогажено и было поздно говорить. Но факт тот, что все первые российские социалисты, все народники, которые были еще живы, все те, кто полагал себя именно русской интеллигенцией, которая должна за народ и для народа…, все они были категорически против Октябрьского переворота, и все они были прижаты к ногтю, кроме сравнительного меньшинства сумевших продать себя новой власти типа, скажем, Алексея Толстого, человека талантливого, но не только в литературе, но и в умении устраиваться в жизни. Вот, понимаете ли, какая история.
Что же касается того, что эта интеллигенция прекрасно брала премии, каковые премии состояли из ворованных денег, каковые ворованные деньги воровали олигархи, которые укрощали интеллигентов шампанским…, если я позволю себе кратно резюмировать, вот значительную часть этой объемной статьи, это сводится к наблюдению, которые даже нельзя назвать слишком новым. Это о том, что творческая интеллигенция, творческие люди, вообще, люди творчества, они достаточно тщеславны, продажны и склонны льнуть ко власти, если она их поманить и пообещает славы и денег. Вы знаете, это даже не наша прерогатива, это было везде и всегда. Всем привет от поэтов, кости которых давно истлели в земле Древнего Рима, каковые поэта за деньги величали Нерона полубогом. А ведь прошло, считайте, 2 тысячи лет. Что же тут, понимаете, нового? Вот так вот люди устроены.
Так что, что касается революции 7 ноября и что касается происшедшего в России сейчас. Для этого совсем не обязательна интеллигенция. Те самые мужики, про которых Маяковский о Блоке – «сожгли у меня библиотеку в усадьбе». Вероятней всего эти мужики ни одной книжки в жизни не читали, понимаете. При чем здесь интеллигенция? Вот есть барин – барина надо сжечь. Вот вам вся, понимаете, интеллигентская и творческая составляющая.
Точно так же, что бы ни говорила творческая интеллигенция, возглавляемая так называемой передовой журналистикой в 90е— годы, деньги всегда наймут тех, кто им потребен; закажут музыку и эта музыка будет исполнена. Вот, понимаете, какая история. Интеллигенция не должна преувеличивать свою роль в истории, потому что творчество, то есть создание, так или иначе, информационных моделей, не имеющих прямого прикладного значения – вот это творчество до крайности мало определяет в реальном течении дел, в реальном течении истории. Оно может отражать исторические процессы, но практически никогда не может их определять. Вот, понимаете ли, что мне кажется. Человек может быть и неграмотен, а бизнесмен крупный, военачальник талантливый, негодяй с размахом огромным. Так что художник должен в общем и целом знать свое место, не преувеличивать его. Что касается этих, я повторяю, совершенно замечательных статей.
Далее, я думаю, мы сегодня покончим с темой, которая изрядно надоела уже большому количеству населения, но из 6-ти десятков вопросов, пожалуй, дюжина посвящена тому «когда вы бросите поливать грязью Хиллари Клинтон?» или, наоборот, «если бы не вы, я бы не знал, что Трамп хороший», и так далее. Вы знаете, нам есть, что сказать по этому поводу, потому что еще каких-то пара дней и все оно туда или сюда решится, хотя еще сегодня никто никому не дает гарантий.
Есть барин – барина надо сжечь. Вот вам вся интеллигентская составляющая.
Когда задается вопрос… один из заданных: «Если бы вы могли бы живьем, владея в совершенстве американским английским, то вы неужели могли бы подумать, что с этим человеком Америка что-то получит?» Вы знаете, это немного напоминает грузинское отношение к президентам. Если что-то плохо, нужно скинуть президента, поставить другого – и тогда все будет хорошо. Но все-таки это не совсем так. Видите ли, нужно всегда вычленять суть, тогда станет все немножечко понятно. Представьте себе, что вместо Трампа был бы любой другой республиканский кандидат, которые вылетели по дороге – будь то Тед Круз или Марко Рубио, или Джеб Буш и та далее – ну, и что было бы? Ну, и было все достаточно тихо. И, судя по всему, республиканцы благополучно проиграли, но все это шло бы гораздо очевиднее и с несравненно меньшим треском.
А да! Письмо, письмо! 370, если я не ошибаюсь, американских экономистов пару дней назад написали письмо, что горе одно будет от экономических планов и воззрений Трампа. Заметьте, они что-то полгода сидели и ничего не писали, а потом – трах! – сразу 370. Заметьте, из них 8 Нобелевских лауреатов. И все одновременно. Вы что, не знаете, как подписываются коллективные письма? Но дело в том, что чуть меньшее количество, по-моему, 230 экономистов 2 месяца назад подписали аналогичное письмо, но уже против Хиллари, грубо говоря, что если осуществятся ее экономические планы, то будет полный конец. Так что, ребята, этот спор экономистов промеж собою… Экономисты до сих пор не знают, в чем были истинные причины Великой депрессии 29-го года. Единого мнения не имеется. Они спорят. Заметьте, сначала Рузвельт, человек весьма жесткий и даже циничный, который практику ставил выше теории, сначала он своими решениями, часто непопулярными, антинаучные все-таки выволок Америку из кризиса, а уже потом под этого была создана экономическая теория, почему он ее вытащил. Ну, желающих можем отправлять изучать теоретическое наследие Кейнса и так далее.
Так вот, суть политика Трампа сводится: первое: протекционистская экономическая политика, то есть защита своей экономики, прежде всего. Это все очень просто; второе: контроль над своими границами; третье: контроль над сохранением своей национальной государственной коллективной самоидентификации. И далее, это, вы понимаете, какой-то контроль за так называемой элитой, потому что коррупция совершенно зашкалила. Речь сегодня идет о том, что неким образом в эпоху развитого глобализма западные цивилизованные демократические очень развитые государства, по сути дела, потеряли свой суверенитет и продолжают его терять. Насчет Европы мы еще скажем во второй части.
Так вот, что касается США, по американской конституции, так же, как еще по многим сейчас, сувереном права является народ. Но когда элита покупает прессу, когда элита кидает подачки неимущим стратам, чтобы эти неимущие меньшинства голосовали за них, и когда в действие входит новая теория, каковой новой теорией зачеканиваются мозги. А здесь, прежде всего, нужно называть две фамилии. Это Ролз с его теорией справедливости, и Поппер с его теорией открытого общества. Там есть очень интересные моменты, это тоже после перерыва. Так вот, по сути дела, страны потеряли свой суверенитет. Речь идет о том, чтобы в результате налоговой реформы капиталу было выгодней работать на родине, чем за границей.
Это еще кое к кому относится. Это и к нам, между прочим, относится. Это и к ряду европейских стран очень даже сильно относится. К тому, чтобы работающие люди работали и зарабатывали, а число социальных паразитов было предельно уменьшено. А уж, когда являются преступники «в гости к нам» — то уж им делать нечего. Или за родину или за решетку. А то, понимаете, ряд государств бывших советских республик, они вдруг взяли несколько лет назад и объявили воров в законе вне закона. Что сделали воры в законе, ставшие вне закона? Переехали в Российскую Федерацию. Это большая радость. А, поскольку они не работают, они, понимаете, ведут соответствующий бизнес, то кто их кормит? Народ их кормит. Вот есть точка зрения, что этого вообще быть никак не должно. Вот, к чему сводится вся эта политика Трампа.
Была сначала большая ограбиловка, потом был расстрел парламента.
К чему сводится политика Клинтон – что есть, то и должно быть дальше. А дальше все плохо, потому что так называемый экономический взлет – это напечатанные доллары, это огромный совершенно финансовый пузырь, это удвоенный до 20 почти триллионов долларов государственный долг Америки. Когда этот пузырь лопнет, то мало не покажется никому, в том числе, и России, начиная от олигархов, которые хранят деньги в Америке и прочее. Но они кое-как выкрутятся, последний чемодан бриллиантов на голодный год останется.
А что касается всех остальных, то всем остальным решительно не будет мало. Вот, в чем разница. Всё остальное – это пустые слова. Ну и то, что там тянется это дело против Хиллари Клинтон, и то, что один из конгрессменов сказал, что, по его мнению, то, что она сделала, это государственная измена. Не надо говорить, что этого не было, но не надо и говорить, что это уже заявил весь конгресс. Ко всему нужно относиться аккуратней. И в результате никто сегодня не знает, чем эти выборы закончатся. Но дело очень интересное. Значение их эпохальное в том, что ежели Трамп проиграет, а Хиллари победит – а большинство экспертом полагает, что на сегодня у нее больше шансов – то это означает, что поезд ушел навсегда; что голос народа ничего не значит, что интересы народа никого не колышет; что элиты работают в своих интересов; что государственный суверенитет утрачен всеми развитыми государствами, а неразвитыми на этом фоне – тем более. Так что остается одна Азия, с которой отдельный разговор.
Сейчас несколько слов перед перерывом на новости о том, что в результате Дутерте – президент Индонезии – он искоренит-таки наркоманию и наркоторговлю, нарушая законы. А на Западе останутся законы, но не останется нормальных, здоровых людей, чтобы их исполнять. Перерыв на новости.
Итак, как там эпиграф у классика? – «Кто ты?» — «Я та сила, которая, желая делать зло, вечно творит добро». Так вот, отношения России, скажем, с Западом и не только с Западом заметно ухудшились после того, как на Украине Майдан кончился сменой власти, и, таким образом, произошло воссоединение с Крымом, как это говорят в России, аннексия Крыма, как это говорят враги России, к каковым вдруг отнеслось почти все человечество за исключением нескольких государств типа островов (Науру?), Венесуэлы и так далее; ну, и всей истории с Донбассом.
Далее, получается, что? Ввели санкции. Тут еще «Боинг» этот несчастный подвернулся, вы понимаете, мир праху тех, кто погиб невинно, ни за что ни про что. Так вот, санкции. Далее, что у нас, смотрите, получается. На Западе опять же пишут злокозненные издания, что Россия пытается вмешиваться во внутренние дела европейских государств, пытаясь отколоть Европу от США и расколоть Евросоюз внутри себя, всячески приветствуя выход Великобритании, и вообще, пускай они все расколются.
А кроме того Россия старается как-то спонсировать, подкармливать, поддерживать радикальные оппозиционные партии, прежде всего, это праворадикальные типа Народный фронт Марин Ле Пен и так далее с тем, чтобы была нарушена стабильность в этих государствах и, возможно, власть бы перешла к правым партиям, и тогда они изменят политику, они гораздо терпимей относятся к российской политике. А в то же время они не любят нынешнюю леволиберальную политику Евросоюза. И тогда, значит, кончатся санкции, будет нарушен единый экономический, да и политический, собственно, фронт Запада против России, и нам будет лучше. Вот, грубо говоря, примерно так.
Что говорят, скажем так, люди, критически настроенные в России? Ну, скажем, те 14%, которым противостоят те 86%, которые поддерживают Кремль. Ну, это мы берем некие условные цифры -86 и 14. Они говорят, что, разумеется, поскольку нынешняя российская политика – это черт знает что такое, и поскольку, конечно, все это зверства, агрессия, война и прочее, поскольку, вообще, нефиг вмешиваться в чужие дела, то все, что делает Россия в Европе, пытаясь их расколоть, отколоть, перевернуть – это все, разумеется, плохо и должно встречать противодействие. То есть пусть Европа будет единой, либеральной, все как сейчас и прочее. Хорошо, здесь все понятно: друг моего врага – мой враг, а враг моего врага – мой друг. Ну, вы понимаете.
Далее получается, что мы сейчас имеем в Европе? Чего, собственно, не понравилось англичанам? Мы имеем потерю национального и государственного суверенитета странами, входящими в европейское сообщество, потому что, если они не могут контролировать свою экономику (общий союз решает кому чего сколько выпускать, а кому не выпускать, а выпускать – по каким стандартам); если они не могут контролировать свою границы, потому что люди перемещаются свободно (от этого масса благ, от этого масса хорошего вне всякого сомнения); и если они не могут контролировать, в общем-то свои финансы, потому что единая денежная единица, от этого большие плюсы, тем, кто работает, вот крутилам всего этого финансового мира, — но от этого есть и известные минусы. Потому что, решает же не столько государство, сколько единое брюссельское правительство, которого, собственно, никто не выбирал, и которое волю народа не являют. Кроме того упомянутые государства, они не вправе решать свою этническую политику, свою демографическую политику, они не вправе решать, кого к себе пускать, а кого не пускать, с кем жить, а с кем не жить, потому что существуют некие единые правила, и каждый должен нести свой крест или хотя бы свой кусочек креста, кому какой отпилили.
То городовые запорхали с крыш, то офицеров штыками перекололи в Кронштадте.
В результате у нас получается, что кто бы ни говорил все эти глупости, что ничего, Европа справится, Европа переварит, Европа переносила и не то – это все бред сивой кобылы в лунную ночь. Потому что подобной ситуации в Европе не было никогда вообще со времен распространения христианства, каковое христианство сожрало Римскую империю. Вот полторы тысячи лет в Европе ничего подобного не было. Потому что идеологически, философски, ментально Европа все это соревнование проиграла заранее. Понимаете, есть люди, которые говорят, что беженцы, которые идут в Европу, это не беженцы – переселенцы. Позвольте, когда едут люди из Косово, или люди из Албании, они чего бегут из Албании? Там, слава богу, войны нету. Далее, ну, это известно, что они не собираются ассимилировать и прочее. Если вы уберете всю словесную шелуху – вот слова оставьте, смотрите только на дала – это называется исламская экспансия в Европу. То есть под каким соусом это подавать — это следующий вопрос. По изготовлению соусов работают специальные повара на кухне политиков и политтехнологов. А факт именно таков.
Таким образом, если приходят к власти правые партии, то государства возвращают себе суверенитет, перестают столь активно содержать дармоедов всех властей, сами контролируют свою границу и прекращают исламскую экспансию, каковая в нынешних размерах через несколько десятилетий Европу, разумеется, прикончит. Какие-то бы то ни было возражения здесь невозможно, потому что возьмите статистику, нарисуйте график рождаемости, этнического замещение и так далее… Я не говорю, что это плохо. Да, может быть, это прекрасно, да, может быть, это к лучшему. Я только говорю, что ежели кому охота, чтобы его народ исчезал, его культура исчезала – ради бога. Но нужно отдавать себе в этом отчет.
Таким образом, Россия, желая расколоть европейское единство, раскачать политику европейских государств и привести к власти в идеале правые партии, которые резко изменят политику для того, чтобы не было больше санкций против России, то есть Россия преследует свои интересы. Одновременно и косвенно в качестве средства работает в интересах европейских народов и европейской культуры. Вы понимаете, какой интересный кульбит. Вот такого в политике всегда и бывает. Все всегда закручено вот в такой слоеный рулет. Это, чтобы было понятнее.
Еще одна вещь про слоеный рулет. Страшно интересно! Я бы не вспомнил об этой истории, но краткое упоминание как раз было на сайте «Дилетанта». История заслуживает того, чтобы вы ее вспомнили. Около полувека назад, в 67-м году Рон Джонс, школьный учитель истории в Калифорнии, в небольшом городке задумался над ответом на вопрос, который был задан учениками старшего класса – 16-летние ребята – «А вот неужели они там, в Германии, вообще, все не знали, что рядом их друзей, сограждан, евреев отовсюду увольняют, сжигают в концлагерях, и так далее – как же это так, как они могли, они что, все были загипнотизированы?» А поскольку, Джонс, судя по всему учитель был хороший, и класс шел по предмету с опережением программы, он решил потратить недельку на такой опыт. «Я, — говорит, — это объясню».
И он объяснил в течение каких-то четырех дней, начиная с понедельника, а в пятницу был полный финал. То есть сначала он научил их сидеть, условно говоря, по стойке смирно. То есть ноги согнуты под прямым углом, ступни вместе параллельно, руки за спиной, чтобы выпрямить позвоночник и так далее. Потом они изобрели специальное приветствие, этакий салют: изогнутая в кисти правая рука поднимается к плечу, что-то вроде «рот фронта», только кисть иначе выглядит. Потом он написал на доске: «Единство через силу. Единство через общность». А потом было «Единство через гордость» — о том, что вот они юная надежда, они лучше всех остальных и прочее. Он ввел правило, что отвечать очень коротко, не больше трех слов. Ученики, которые вообще никогда не встревали ни в какие разговоры, ни в какие обсуждения, пытались отсидеть свой урок, они вдруг начали быть такими активными, перестали пропускать занятия, стали приветствовать друг друга этим салютом. Поперли школьники из других классов быть у них и прочее.
И когда, наконец, в пятницу он сказал, что ничего этого не было, что нет никакого движения по всей стране, нет никакого отбора самых лучших, которые двинут страну вперед – ничего нет. Он все это придумал, он из зомбировал, и они свою свободу обменяли на это подчинение. Чтобы теперь они представляли… А вот их будущее – и он показал на проекторе марши военные, парады Третьего рейха, концлагеря и прочее. То есть школьники были убиты, школьники молчали, некоторые плакали. Много лет они молчали сами все об этой истории, пока 10 лет спустя сам Рон Джонс об этом не написал. А потом уже об этом сняли кино, об этом писали, что вот как можно зомбировать людей, вот что происходил в гитлеровской Германии.
Почему они плакали-то? Плакали они почему? Они чего лишились и они чему радовались? Нет, конечно, это все просто и понятно, что их зомбировали. Им сделали что – им ввели ритуал. Из ни сделали что? Из них сделали некое единство, некую корпорацию. Им сказали, что у них есть великая цель, что они в чем-то избранные и лучше других. Слушайте, они ожили, они зажглись, они стали лучше заниматься. Они стали дисциплинированнее, они стали активнее. Да на них было любо-дорого посмотреть. Учитель сам изумлялся тому, что у него получилось. Он не ожидал этого эффекта .
Им еще не приказывали, а они уже начинают что-то изобретать. Вот это генетическое рабство.
Вопрос: а в этом нет ничего, кроме так называемого фашизма? Так называемого – в данном случае. Скажите, пожалуйста, а футбольные фанаты – это не фашизм? А любая молодежная организация – это не фашизм? А гордость солдат спецчастей своим родом войск, своим спецназом – это не фашизм? А вообще, гордость своей школой, своим народом, своей командой – это ничего, нет? Дело в том, что 16-летним юношам и девушкам дали смысл жизни. Вот они все были одиночки, сами по себе, и кроме как на некоторый личный успех… — нет, ну тут, конечно, великая Америка, демократическая миссия и прочее – они ни на что заряжены не были. И когда им дали некую общую цель, когда им сказали, что у них есть коллективное предназначение — вот тогда они воспрянули. Господа, не надо называть это фашизмом. Не нужно дурью маяться. Это было, повторяю, в 1967 году. И половина школьников уходила из этого зала – их там было в три раза больше, чем первоначально в классе Джонса, они все с других классов сходились – вот половина плакала. А через год произошел 1968-й, когда 20-летние бунтари отвергали бессмысленную культуру своих отцов, которая им на хрен ни за чем не была нужна. Потому что молодым мало сытости. Это с возрастом, когда страсти угасают, когда идеалы притухают, люди начинают жить все больше по быту: чтобы жрать было чего, здоровья друг другу желают… А в 20 лет этого недостаточно. Вот ради этого когда-то один отставной полковник придумал движение бойскаутов после англо-бурской войны. Пауэл, помнится, была его фамилия.
Так что неправильно трактуются некоторые опыты, неправильно. То, что касается духа Третьего рейха – ну, зачем же ханжить. Народ был унижен до чрезвычайности. Это было то самое национальное унижение. Здесь есть вопросы относительно того, что потом присоединение Судет, объединение с Австрией были признаны военными преступлениями в Нюрнберге. Автор вопрос ошибается, потому что Судетская область от Чехословакии перешла к Германии — это все в результате так называемого «Мюнхенского сговора». Говорил Ллойд Джордж и говорил Ленин, и они не сговаривались друг с другом, что в результате совершенно несправедливого, жестокого версальского мира раньше или позже произойдет будущая война, — говорили эти два человека, представляющие абсолютно разные режимы мировоззрения. Вот, понимаете ли, она и произошла. Нужно же понимать, что такое безработица, нужно понимать, что такое ложь, нужно понимать, что такое несправедливость, нужно почитать Ремарка — а Ремарк был совершенно антифашистски настроен, — чтобы понять, чем дышала Германия в ту эпоху, когда нацизм шел в власти.
Мы перейдем все-таки напрямую к вопросом хотя бы в последние 10 минут, чтобы никто не говорил, что мы на них не отвечаем, хотя на все, конечно, не успеть.
Во блин! Конечно: «Постимперский синдром лечится только экономическим или военным поражением, или бывают чудеса?» То, что называется постимперским синдромом — это печаль и тоска, это некоторое сожаление, это ностальгические чувства по былому величию своей страны. Не по личному процветанию, не по идеалам, которые были достигнуты, идеалам гуманизма своей страны – по величию и значимости своей страны. Когда многие люди обретали смысл жизни в служении своей империи. Вот торчали офицеры черт знает где, по точкам, сплошь и рядом угла своего не было, а по прошествии времени – вот фигово было, а смысл жизни у большинство хоть какой-то все-таки был. Так что нужно правильно понимать, что такое постимперский синдром.
Господа, не надо называть это фашизмом. Не нужно дурью маяться.
Постимперский синдром – это стремление индивидуума, отдельных индивидуумов к максимальной социальной значимости себя как социума, себя как членов общества. Так что это чувство совершенно естественное. Не нужно говорить «какой ужас!», не нужно ни о чем жалеть, а мы будем жить в маленьких странах и будем очень сытыми. Все, как в Бельгии. У Бельгии тоже были свои славные страшные периоды в отличие от того, что сейчас: все сыты – только смысла жизни нету. Можно относиться к этому трезвей. Вы не верьте прописям ни фашистов, ни идеалистов, хотя часто и фашисты бывают националистами и наоборот.
— «Почему все трубят о беде Константина Райкина, о запрете фильма «Учителя» вместо того, чтобы… не хватает пенсий, продовольствия и так далее?..» Да, с одной точки зрения, это, конечно, отвлечение людей от главного – делать это главными информационными поводами. Вне всякого сомнения. Вместо этого нужно спросить: «Где деньги, Зин?» Почему у одного несколько особняков по полторы тысячи квадратным метров каждый, а другой, вообще, за всю жизнь не накопит себе хоть на какое-то собственное жилье. Но дискутировать на эти темы уже, понимаете… как бы это сказать… несколько труднее с точки зрения открытости позиции.
А вот вопрос от Йоха Йоханссона… Да что за страсть к таким интересным… Да-да, «кличка собаки типа Кармен…», — правда, цитата из Лондона. – «Верите ли в некое мировое правительство теневое, а не в Бильдербергский клуб и прочее, и как вы оцениваете роль Чубайса?» Вы знаете, я думаю, что никакого мирового правительства как сколько чего-нибудь оформленного, разумеется, нету. Ну, как вы себе это мыслите? За правительством должны стоять какие-то реальные силы и прочее. А вот по факту в эпоху глобализации некое высшее сообщество транснациональных корпораций финансовых и промышленных, разумеется, есть. Вот они по факту – условно возьмем, первая сотня компания – и являются реальным мировым правительством. Вот они и уничтожают и хотят продолжать уничтожать национальный суверенитет всех государств, потому что им так удобнее. Их интересуют собственные прибыли. Потом кончатся государства — ответ будет: «Вы знаете, это объективный ход вещей, или: «Ну, что же делать. Выживает сильнейший», или: «Они бы все равно пропали» и так далее. В этом плане мировое правительство, разумеется, есть. Чета Хиллари, кстати, это те, кто примыкает к этому мировому правительству. Так что если они будут у власти, то кроме олигархов и сильных мира сего я никого не поздравляю.
— «Прочитали вашу книгу «Самовар»…». Ну, там сказано относительно одной сцены, что, понятно, все это несчастные люди – герои «Самовара» — у которых в воображении происходит гораздо больше, чем в действительности. У них совершенно стерта грань между воображаемым и действительностью. Тем более, что через свое воображение и желание они свою действительность творят.
— «Спасибо за книгу «Ваш князь и хан»». И вам большое спасибо на добром слове. Это вот относительно жителей Крыма… Аншлюс Австрии, вторжение в Судеты – об этом мы уже говорили.
Видите ли, это опять же тема отдельного разговора, но когда кого-то в результате военного поражения размонтируют на части и запрещают соединяться вновь – вот это есть совершенно несправедливое и жестокое отношение к уничтожению суверенитета. Этому народу запрещают жить так, как он хочет. Если говорить о том, как был разделен Советский Союз – по условным административным границам, которые стали реальными и как 25 миллионов русских оказались за пределами России – да, я всегда считал, что это несправедливо и сейчас продолжаю это считать.
Как их встречали, когда они приезжали и сколько они мучились – это другой разговор. Почему многие предпочли не возвращаться – это другой разговор. Но то, что это несправедливо и такого не должно было быть – это, я повторяю, считал всегда».
— «Не кажется ли вам, что профессиональные патриоты готовят общественное мнение о необходимости в стране культа личности президента как необходимого условия сплочения россиян?» Вообще, готовят. Почему – кажется? Когда говорят: «Нет Путина – нет России, есть Путин – есть Россия» — это и есть культ личности. А чего же вам еще? Или вам написать большими буквами красными поперек текста «Культ личности»? Другое дело, им еще не приказывали, а они уже начинают себе что-то изобретать. Вот это генетическое рабство, оно совершенно ужасно. Его еще не сгибали – а он уже гнется! Ну, на всякий случай, для карьеры – вот это совершенно ужасно.
Окололитературный вопрос, очень интересно: «Могут ли быть в художественном произведении только положительные герои? Хотя бы в том, что предназначено для детей. А то ведь, получается, что писатели выдумывают зло, изобретают зло и что нам без него никак». Вот мне тут пришло в голову «Приключение Незнайки и его друзей». Там самый отрицательный герой – это Незнайка. Но он не отрицательный. Он склонен иногда к какому-то озорству, совершенно невинному. Так что герои сплошь положительные.
Бывают положительные герои. Вот возьмите роман Хемингуэя «За рекой, в тени деревьев» — ни одного отрицательно. Политики повесть «Старик и море». Так что, разумеется, есть. Почему очень часто отрицательный герой? А потому что нужен плюс и минус для того, чтобы повертеть жизненную коллизию, для того, чтобы посмотреть одного и другого в разных ситуациях. Для того, чтобы показать яснее, что жизнь — это борьба: и так поворачивается и сяк поворачивается. Но, бывает и без отрицательного, уверяю вас.
Дексаметазон-1 – ну-ну, его колют или вкалывают — дексаметазон, интересно? – «А чего раньше офицеры стрелялись из-за поруганной чести, по другим идеологическим противоречиям… а то есть и нет такого». Вы знаете, иногда, конечно, бывает. В советские времена статистика эта была запрещена, сейчас чуть-чуть есть. Офицерская честь, как и вообще честь, была отменена после Октябрьской революции 1917 года – вот мы и закольцевались, — а была только революционная необходимость. А раз отменили, вот, значит, и отменили. Мы до сих пор и пережевываем. Так что желаю иметь все-таки всем какое-то представление о чести, а то, знаете, плохо иначе. Всего доброго, до следующего воскресенья!
Be First to Comment