М.Веллер― Итак, сегодня 31 июля. День Российского, ранее Советского, ранее Российского Флота. И всех, кто сейчас служит на флотах, кто служил на них когда либо, члены семей кого служили на флотах мы поздравляем с Днем Флота, желаем семь футов под килем и вообще всех благ в этой жизни.
Теперь к происшествиям, которые всем более-менее известны, но осмысливать которые гораздо труднее, чем просто звать. Тема недели, конечно, это да: Кадровые смещения. Потому что у нас теперь все больше силовиков и все меньше людей, условно говоря, посторонних. У нас сейчас наблюдается интересная ситуация, зеркально отражающая эпоху сталинскую второй половины 30-х, да, в общем, и 40-х. То есть при товарище Сталине, когда все места занимали, так или иначе, его назначенцы или верные назначенцы его верных назначенцев, никто из них не мог быть шпионом или вредителем, но любого можно было арестовать или выбить из него показания — он вредитель и шпион. Виновных фактически назначали. Потом давали квоты, потом ходатайствовали о превышении этих квот.
Сейчас ситуация другая, сейчас достаточно разрешения – и любого, кто занимает ответственный пост, можно арестовать и без всяких придумок изъять у него столько добра, за которое он не сумеет отчитаться, что теоретически согласно закону посадить можно, наверное, уже любого богатого человека и человек с серьезным административным ресурсом. Все дело только в том, кого еще нельзя, а кого уже можно. Ну, и далее кто как страдает: кого сразу под стражу, кого под домашний арест, у кого отберут все, а у кого ничего не отберут, но строго укажут. Очень интересная ситуация.
В связи с этим высказываются безобразные совершенно подозрения. Ну, понимаете, смотрите словари, смотрите Википедию: что такое хунта? Прежде всего хунта – это, знаете ли, военное, офицерское правление, которое… и так далее, по формулировке. У нас, разумеется, ни в коем случае не хунта. Хунта – это про других. Но, тем не менее назначение этих охранников все далее на посты… ну, не знаю, не знаю, как дальше будет.
Для чего это делается совершенно понятно. Вертикаль власти со всех сторон подпирается подпорками, которые надо закопать поглубже, чтобы она – вертикаль – вертикальней и прочнее стояла. Но когда ты защиту надстраиваешь и настраиваешь, она раньше или позже может превратиться в твою собственную ловушку.
Вот вы знаете, когда преторианская гвардия римских цезарей была призвана быть преданной только цезарю охраной его от всех, в конце концов она стала благополучно цезарей менять.
У нас теперь все больше силовиков и все меньше людей посторонних
Вы видите, вот эта комедия из французской жизни это так организована работа. Здесь поделать ничего нельзя. Это относится, на самом деле, ко всей экономике. Здесь не надо удивляться, не надо поражаться, и не надо ждать ничего иного. Нужно воспринимать с огромной благодарностью, когда, наоборот, что-то получается. Попробуем смотреть на жизнь позитивно.
Таким образом, Путин и укрепляет экономику. Спрашивается, а чего он может ждать от той экономики, которая работает таким образом. Вот так оно сложилось, понимаете ли, исторически. Так что трудно делать какие-то положительные экономические прогнозы при такой постановке дела, потому что у нас окончательно сформировался – об этом уже говорили и писали – класс феодалов и податное сословие. И это податное сословие практически не заинтересовано в том, чтобы работать лучше, делать какие-то изобретения, пытаться их продвигать. От этого в общем и целом ему, податному сословию, не будет ничего, кроме головной боли. Мы это все проходили уже по совку.
В основе экономического процветания лежит свободных труд. Этот свободный труд организован, разрешен и оплачивается таким образом, что когда человек работает хорошо, он живет хорошо, а когда работает плохо, он и живет плохо, и все это вполне пропорционально и по справедливости. Если этого нет, то глупо надеяться, ждать каких-то модернизаций, улучшения положения и так далее.
При рабовладении была минимальная степень свободы, при феодализме большая степень свободы, при капитализме еще большая степень свободы и инициатив. И вот в результате в развитых государствах наступила эпоха демократии и свободного предпринимательства, где людям имеет смысл работать. Имеет смысл работать как можно лучше, потому что, конечно, если их не обкрадут бизнесмены. Бизнесмены везде люди ловкие, однако законами они эффективно сдерживаются в приличных государствах. Так вот, хорошо работающие люди, одни поднимутся.
В экономике приказного феодального, государственно-феодального, скажем, советского типа – а в Советском Союзе производилось больше, чем на постсоветском пространстве – здесь ничего практически не получалось за исключением тех направлений, куда бросались средства и отдавался приказ: не мешать.
Вот когда Курчатова поставили во главе группы, которая должна была делать бомбу, он сказал, что ему необходимо возможность привлекать любых сотрудников, руководствуясь исключительно их деловыми качествами и невзирая ни на какие анкеты. Поскольку Берия лично курировал это направление, он сказал: «Да, разумеется, без проблем». Поэтому Курчатов мог приехать прямо в институт на выпускные экзамены, послушать, ткнуть пальцем в лист: «Мне вот этого, этого и вот этого». Если ему говорили, «нет, вы знаете, они неблагонадежны, имели место высказывания… национальность не та, родственники репрессированы», то Курчатов сообщал, что «ваши инструкции на меня никак не распространяются». Всё, это госзаказ. Поэтому у него и работали соответствующие люди. Вот это было сделано.
А как только что-то отпускалось, так все делалось, как будто руки растут не из того места. Иногда очень интересно слушать, когда говорят, что вот американцы поставили нам столько-то машин по ленд-лизу во время Отечественной войны, а вот советских машин было столько-то, прежде всего, имея в виду грузовики. При этом обычно не учитывали, что основная-то тягловая сила «полуторка» — ГАЗ-АА – Это на самом деле Форд-АА, который совершенно спокойно собирался в Советском Союзе. Он был по чертежам чуть-чуть погрубее, чтобы быть адаптированным к нашим менее квалифицированным рабочим, меньшее требование к материалам из которых он изготавливался и так далее. Это несколько ухудшенная копия Форда-АА 1930 года.
И Зис-5 Autocar Dispatch SA, который собирался и делался для Латинской Америке и вот в Советском Союзе стали его делать. Вот это то, что могли делать государства, которые прежде всего приветствовали рабский труд. Сегодня рабский труд абсолютно непроизводителен. А силовики, назначенные руководить экономикой, никак иначе не могут. Тем более, если что, чиновники все равно все отберут. Об этом уже прекрасно сказал чудный профессор с другого континента на Петербуржском форуме: «Вы хотите получить молоко, не имея коровы». То есть политический строй определяет экономические успехи.
И поэтому Петр прекрасно знал, что делал – Петр Первый Алексеевич, — когда вводил европейское платье, европейские парики, европейские танцы, в том числе и социальные лифты. Потому что невозможна была иначе никакая модернизация России. Вот и сейчас примерно то же самое: не будет, к сожалению, никакой модернизации. Ну что тут, понимаете можно поделать.
Другое событие, которое все еще не кончилось – это удивительное национальное унижение с Олимпиадой. Вы понимаете, вообще-то спортсмены-олимпийцы, они приносят клятву: Клянусь соревноваться честно… — и так далее. Ну, какое, вы понимаете, честно… Причем, повторяю, спортсмены ни в чем не виноваты.
Посадить можно любого богатого. Все дело только в том, кого еще нельзя, а кого уже можно.
Здесь был какой вариант. Когда началась такая история, когда все эти секреты выплыли наверх, когда понятно, что это государственное управление допингом, потому что спорт – это большая политика, можно было встать в гордую позу, придать лицу оскорбленное выражение, сообщить, что если мы встречаем к себе отношение столь безобразное, то мы бойкотируем эту олимпиаду, мы игнорируем ее, мы от нее отворачиваемся с презрением и знать ее не желаем. Ну, это было бы, во всяком случае, более достойно: Плевать мы хотели на вас, на ваши оскорбления, на ваши инсинуации и, в конце концов, на вашу коррумпированную Олимпиаду. Вместо этого терпели абсолютно все, соглашались почти со всем, что Мутко надо сохранить. Ну, конечно, надо сохранить. Сохраним Мутко — и все сразу станет лучше. Это, конечно! Почему? Потому что деньги, рубли… Потому что любой чиновник, имеющий отношение к большому спорту, заинтересован в том, чтобы он поехал на Олимпиаду, его сотрудник, его спортсмен и так далее. Потому что все это замешано на деньги, ну, не считая галочек в послужных списках. Поэтому надо хоть как-нибудь хоть кому-нибудь участвовать.
А что касается уже государственной гордости, то какая тут, понимаете государственная гордость. До сих пор еще не решили толком кого там пускать, а кого не пускать. Ну что, вы, понимаете!
И вот в свете этого всего к нам едет Эрдоган. Ну, Эрдогану не много куда, в общем, осталось ездить. Положение Эрдогана, конечно, нехорошее. Понимаете, ему пришлось резко снизить уровень амбиций. До того, конечно, Турция могла расширить свои территории за счет турок, которые жили на своих землях и были включены в состав нынешней Сирии, которую там образовали большие пацаны в 20-м веке, не спрашивая арабов особо, где они хотят и как они хотят.
А здесь после этого большого переворота, который не удался, тут надо, напротив, укреплять свою власть. И вот эта чудесная мысль: расформировать все военные учебные заведения. Это прекрасно иллюстрирует тот тезис, который я высказал уже давно: Главное, что требуется от армии в деспотическом государстве – это невозможность для армии совершить государственный переворот. Вот это главное. А уже возможность защитить государство уже потом, потому что даже в рухнувшем государстве глава государства может свалить в другую страну, где у него зарыты огромные деньги и свалить вместе с семьей и с ближайшими друзьями. А вот, если при перевороте его прихлопнуть, это, конечно, в чем-то будет еще хуже, чем страна проиграет войну.
Так что в военном положении Турция резко ослабляет себя. Эрдоган резко ослабил турецкую армию, чтобы она много на себя не брала. А жить-то как-то надо? И вдруг, тогда Башар Асада, в принципе, оказывается чем-то вроде союзника, потому что на него, понимаете ли, тоже катит бочку свой родной народ и разные его группировки. А кроме как на Путина особо уже и опираться не на кого. Вырисовывается какая-то такая очень милая ось: Венесуэла – Россия – Турция – Сирия. Вот это, понимаете, друзья так друзья, команда так команда. То есть эта дружба с Эрдоганом сегодня, понимаете ли, она немного, по-моему, нас порочит. Лучше бы от Эрдогана сегодня дистанцироваться, оно было бы для всех, понимаете, спокойней.
Но, конечно, этот «Турецкий поток», он же «Южный поток» — это же тоже огромные деньги. Здесь Эрдоган тоже будет полезен.
Ну и что еще. Все на том же уровне, все в том же направлении: французско-мусульманская община, члены которой зарезали священника, совершили убийство и захват заложников в храме, отказалась их хоронить. Знаете, это, конечно, прекрасный поступок, совершенно справедливый, совершенно разумный, помимо всего прочего. Но встает вопрос: а вот те, стопроцентные, условно говоря, этнические французы, которые говорят, что «мы их не должны сажать в тюрьму, мы их должны адаптировать в общество». Вы знаете, даже эсэсовцы особо живым людям головы не отрезали. Стало быть должен бы стоять вопрос: Должны ли мы эсэсовцев адаптировать в общество – тех, которые хотели головы резать – вместо того, чтобы сажать или вешать? Вот сейчас перерыв на новости. После рекламы, я надеюсь, мы вернемся в студию.
М.Веллер― Итак, поскольку в новостях опять был упомянут Трамп, без Трампа мы сейчас ни на шаг, то в связи с этим один из вопросов, который был мне задан: «Читали ли вы статью Андрей Пионтковского «Трамп – это ценнейший агент Путина». Что вы думаете по этому поводу? И не переубедил ли он вас?» Отвечаю. Я отношусь к Пионтковскому с огромнейшим искренним уважением и согласен… не то что согласен, а вот причем для меня это является открытием, и практически все, что написал, то, что говорил, но в данном конкретном случае я с ним не согласен.
Почему я не согласен, что… Трамп. Трамп – это бизнесмен. Любой человек, который сталкивался с бизнесом, а уж в России подавно, прекрасно знает, что то, что говорит бизнесмен до заключения сделки и то, что говорит бизнесмен после заключение сделки – это, как правило, совершенно разные вещи, а делает он при этом и вовсе третье. Бизнесмен заключает сделку, преследуя свои собственные цели. А потом, если тебя обули, ты можешь писать жалобу. Поэтому, не надо верить всему, что Трамп говорит относительно своей любви к России, к Крыму, к тому, что ему нет дела до Прибалтики, которая не полностью вкладывает свои 2% в НАТО, так нечего Штатам за собственный счет ее поддерживать и так далее.
Если Трампу нужно будет заморозить все российские деньги, до которых Америка дотянется – можете даже не сомневаться.
Если немножко изучить биографию этого джентльмена, то вся его крутизна, которая скрывается за внешним таким гаерством, она становится очевидной, и Трамп тогда в решениях будет человек очень крутой, никто может не сомневаться. Если кто-то попытается наступить ему на любимую мозоль, на кончик хвоста или еще на что-нибудь, то реакция будет – могу вас уверить – самая жесткая.
Поэтому давно, по-моему, уже понятно – уже с мая месяца примерно, с апреля месяца – что, конечно, Кремль бы предпочел, чтобы президентом США стал Трамп, который дружественно отзывается о Путине, о России, о политике и говорит: «Пускай они там сами разбираются со своими проблемами» , «братский спор славян между собой», как Пушкин когда-то выразился. Это все понятно. Я боюсь, что они немножко ошибаются. Если Трампу потом нужно будет заморозить все российские деньги, которые лежат в американских банках или до которых Америка может дотянуться – можете даже не сомневаться. Если можно будет расширить санкции, расширить список невъездных до толщины телефонной книги – он недолго будет сомневаться перед тем, как это сделать. Нельзя же быть, понимаете, такими какими-то наивными, прямыми, доверчивыми, ну просто наивняк какой-то: Вот Трамп сказал, значит, он за нас! Как дети, честное слово.
Трамп сейчас занимается тем, что работает на сознание публики. И интеллектуалы никак не могут понять: да что же это такое? — он говорит, действительно, правду, но не ту правду, которую они хотят и к которой они привыкли. Потому что американская условная интеллигенция живет совсем в ином мире, нежели вся остальная Америка, у нее другие представления. Если Хиллари приходит к власти – а она является сейчас единственной альтернативой Трампу – то, во-первых, продолжает все тихо разворовываться, продолжается вся эта коррупция, продолжают Штаты лезть во все конца мира; а самое главное – Штаты размываются как страна, американский народ размывается как американский народ. И поскольку даже Путин признал – куда же денешься, и мы можем признать – что Штаты – это единственная сверхдержава… Сейчас есть Штаты – есть нынешняя цивилизация. Нет Штатов – нет нынешней цивилизации. Это нисколько не преувеличенно. Транснациональные корпорации заинтересованы в сохранении нынешней цивилизации во вторую очередь, потому что в первую очередь они заинтересованы в собственных позициях, в собственном обогащении, собственной власти. А им все равно, кто где будет. То есть в следующем поколении их дети, внуки останутся у разбитого корыта. Но пока они продолжают делать то, что они делают.
Очень интересно: «В какой узловой момент русской истории вы хотели бы попасть? Или российская история ходит по кругу, или был какой-то момент, когда что-то можно было изменить?» Я думаю, что из обозримого прошлого момент самый интересный – я никак не могу отделаться от мысли при всем своем представлении об объективности хода истории, объективность о том, что главная точка – это лето 1917 года. Через годок столетие будем праздновать. Ибо летом 1917 года у власти как раз была российская демократическая интеллигенция: истинные промышленники, инноваторы, производители, демократы, которые болели идеей конституции, создания справедливого общества. И в общем и целом у них были хорошие, правильные идеи.
Но в Европе шла война. Народ три года просидел в окопах. И жизнь человеческая цениться на фронте перестала. И народ этот был озверев, а деревня была без мужика и была тоже зла. Короче говоря, если бы товарищ Керенский Александр наш министр-председатель сделал бы то, что говорил ему Корнилов, а именно: восстановление смертной казни в армии, в тылу; сужение круга свобод сугубо временное и уничтожение откровенных врагов государства, которые декларируют его уничтожение и узурпацию власти, то все могло бы быть иначе. То есть Керенский говорил, что «не можем мы отказаться от моратория на смертную казнь; отменили мы ее, и вообще, в России давно официально не было разрешения военно-полевых судов, отменили; поэтому у нас нет смертной казни, у нас гуманизм, у нас закон, у нас конституция, и поэтому большевиков вешать не надо». И не повесили. Посадили кое-кого в тюрьмы. Троцкий пошел на суд, как оставшийся глава партии. Ленин предпочел скрыться в Разливе. Сам он так решил или головка партии решила, мы уже никогда не узнаем: архивы засекречены, что не засекречено, то уничтожено. Но, так или иначе, их всех – что? – их всех выпустили обратно, вооружили – и больше ничего уже хорошего не было…
И вскоре категорическое желание соблюсти все демократические ценности превратилось в страшнейшее кровопролитие. Может быть, страшнейшее за тысячу лет русской истории. Та Гражданская война, она до конца никогда описана не будет. Вот в свое время не повесили сто человек и заплатили многими и многими миллионами жизней. Аналогичное, кстати, сейчас в Европе происходит.
Вот я бы очень хотел бы очутиться в 1917 году июне и попытаться сделать то, что можно было бы… Ну, чтобы внушить этому законному правительству, что в экстренных ситуациях необходимы экстренные меры. Вот, что я думаю. Насколько это удалось бы, сказать, конечно, трудно. Потому что, вы понимаете, как это чудесное изречение генерала Лебедя: «Ну, повесим мы Чубайса, а дальше что?» Ведь дело в том, что если в сознании народном существует культ личности как архетип, то абсолютно не важно, кто займет приготовленное в коллективном сознательном и коллективном бессознательном место. Будет ли это Ельцин, или будет это Путин, будет это Сталин или будет… или будет это неизвестно кто – место есть в коллективном сознательном и бессознательном. Вот это, понимаете, случай очень тяжелый. Потому что невозможно назвать никаких конкретных шагов, совершенным Путиным по созданию своего культа, который сейчас, может быть, отчасти, кое-где и иногда имеет место быть.
Рабский труд абсолютно непроизводителен. А силовики, назначенные руководить экономикой, никак иначе не могут.
Но как люди говорили: «За Родину! За Путина!» — когда их никто еще не просил, когда им за это даже премии не давали. Но они рассчитывали, может быть, обратят внимание, повысят в должности. Вот оно всё, понимаете, и получается. Так что я не знаю насчет дорог судьбы. Повесили бы большевиков, что было бы с анархистами, что было бы с левыми эсерами… Но всегда нужно делать то, что необходимо. Это, я считаю, было необходимо.
Вопрос: «Возможет ли в Европе еще поворот вправо. Возвращение к традиционным ценностям, нормальной жизни или Европа уже обречена?» Я надеюсь, что все-таки поворот возможен в той или иной степени.
В Германии, если говорить о германской прессе, высказали недовольство тем, что Меркель, вернувшись из прерванного отпуска не выразилась достаточно ясно и энергично по поводу происшедшего в Германии теракта, да в разных местах, да полосой в одно время. Нет-нет, в общем и целом была высказана приверженность все тем же европейским ценностям. Эти европейские ценности давно пора ставить в кавычки. Эти европейские ценности в переводе с русского на русский, после терактов неоднократно высказываемые, звучат примерно так: «Несмотря на то, что вы убили 150 наших граждан, вы не заставите нас закрыть границы. Мы все равно, несмотря на ваши взрывы, будем продолжать принимать вас, кормить вас, селить вас и давать вам юридические преимущества перед собственными гражданами». Очень милое заявление. Вот если так обнажить суть, оно бы могло быть иначе, но кто же это суть будет обнажать? Общество занято немного иным.
И тогда говорят, почему это, в самом деле, люди, незнакомые между собой – такая трудная разновидность то ли терроризма, то ли нет – что вот они потом говорят, что они причастны к Аль-Каиде, а вроде бы они, может, и непричастны, а может быть они одиночки. А если этот одиночка раньше даже не был на учете? Но по некоторым давно петля плакала. Некоторых давно нужно было вышвырнуть и лучше – на Гвинею Папуа без паспорта. Пусть бы их скушали а голову засушили. Там тоже людям, которые ведут традиционный образ жизни, нужны какие-то традиционные радости жизни. Вот, если бы выкинули их всех… Но откуда вот эти, которые ни в чем не были виноваты?
Наверное, многие задавались естественными вопросами, товарищи ученые задавались вопросами: Вот как это так: одно и то же открытие практически в течение полугода делается тремя людьми, не знакомыми друг с другом в трех разных странах, а иногда даже на разных континентах? Вот как это может быть? Вот как это Уоллес прислал Дарвину буквально на десятках двух страниц свою теорию происхождения видов, теорию эволюции, над которой Дарвин работал и все собирался скорее выпустить книгу — как это могло быть? Мне представляется, что очень просто. Потому что люди, они ведь принадлежали – все эти изобретатели, – к примерно одному и тому же слою социальному, слою интеллектуальному. У них была одна и та же степень интереса. Это означает, что они принадлежали к одному информационному пространству, одному идеологическому пространству, одному ментальному, религиозному – какому угодно, но, прежде всего – информационному пространству.
И вот, когда представители, предположим, в Германии, находятся в едином информационном, идеологическом, ментальном, религиозном пространстве, и у них одна шкала ценностей, они все живут в одних условиях, то совершенно естественно, что им приходят на ум одинаковые мысли и они сбрасывают свою агрессию одинаковым образом. грузовик – это уже, вы знаете, технические детали.
Возвращаться нужно к нормальной жизни, не объявлять косое кривым. А от чего это все происходит… Вот еще один вопрос: «Вы часто говорите о пользе государства, об интересах общества. С государством – понятно, а вот, что такое интересы общества, как их можно объективно определить?» Ну, довольно просто. В интересах общества, например, чтобы враги на него не нападали. Для этого общество должно из своих рядов выделить какое-то количество воинов, чтобы эти воины его – общество – охраняли от врагов.
И вот такой воин стоит на страже общества, ибо им всем – и старикам и старухам, и младенцам, и подросткам, и мужчинам, и женщинам – им потребно рожать и воспитывать детей, возделывать землю, продолжать род и так далее. Но тот, который стоит в дозоре – знаете, он, вообще-то, хочет свалить, потому что, кажется врагов много, сейчас он вступит в схватку и, скорее всего, они его убьют. Ну, они его убьют. А это, может, инстинкт индивидуального самосохранения повелевает ему бежать, но инстинкт социального – то же самое общественного – повелевает ему драться. Потому что, если сбежит он, другой, третий – истребят все общество и не будет вообще ничего будет. И у тебя не будет, и у детей… и род не продлиться, ни членом общества не будешь. Вот это вот в интересах общества.
В интересах общества, чтобы все были сыты, чтобы никто не получал зарплат в 9, а хоть и в 19 тысяч рублей, на каковые сегодня на 9 прожить просто невозможно, а на 19 – это все-таки слезы. В то время, как у других проблемы – это дача в три этажа или в три с половиной? Дача называется: этакий дворец! Это несправедливое совершенно разделение общественного богатства. Всегда есть бедные и богатые, всегда есть слабые и сильные, умные и глупые. Да, но разрыв имеет некие пределы совершенно разумные все-таки. И поэтому разрыв не может быть тысячекратным. Нельзя, когда один подыхает с голоду, а другой думает, куда швырять деньги. Вот в интересах общества устроить все так, чтобы никто не голодал как минимум, если денег в обществе в общем и среднем – средняя температура по больнице – вполне даже хватает.
Главное, что требуется от армии в деспотическом государстве – невозможность для армии совершить переворот.
А то, что происходит сейчас не только у нас, а везде, это, понимаете ли, другой какой-то подход. Например, вот в интересах того же германского общества или не в интересах, когда несколько мужчин мускулистых, бородатых, как полагается, вбегают, оттолкнув какого-то мелкого охранника, старичка в курочки в бассейн, где нудисты – а их было это время, и все они там вместе купаются в натуральном виде — и кричат, что «мы вас всех еще вырежем перед лицом Аллаха» и так далее. Плюются угрожают. Вызывают полицию. Приезжает полиция и что же делает? Проверяет у них документы и отпускает. Это означает, что в следующий раз они сделают еще что-нибудь интересное. Понимаете, какая история…
В интересах общества, чтобы этих людей в этой стране больше не было. Этого уже достаточно. То, что они сделали, это угроза, в принципе, чреватая причинением вреда здоровью как минимум, не говоря, что убийством. Вышвырнуть вон, и чтобы ничем подобным не пахло – вот это было бы в интересах общества.
Мы возвращаемся к тому, пойдет ли вправо Европа или нет – то корни этого во Второй мировой войне, они в фашизме. И из борьбы с фашизмом – как она идет, не понимали – были сделаны немного, я бы сказал, диковатые выводы. Выводы эти были сделаны психически не совсем адекватными людьми. Ну, психика человеческая тяжело, знаете, переживает Мировую войну, миллионы смертей, угрозу собственной гибели и всякие ужасы. Все началось с того, что сбежавший в Штаты Теодор Адорно стал пытаться составлять вопросник: какой человек рос в какой семье, что ему нравится, каковы его взгляды и, таким образом, как он относится к фашизму, и что могло бы быть, и что было у национал-социалистов. И вдруг оказалось, что значительный ряд традиционных ценностей он, в общем, входит в представления национал-социализма. Например, крепкая патриархальная семья с авторитетным отцом, приверженность к традиционным ценностям, народному искусству и так далее. Это все, понимаете, прямо-таки фашистов…
Затем Карл Поттер, который в свое время «Открытое общество и его враги» прямо написал, в конец, в общем, резюмирует свое исследование, свое понимание философии, что «нет, — говорит Поттер, — никакого объективного хода истории, и поэтому нет и не может быть никакой предзаданности, никакой предугаданности, а все складывается из человеческих воль, поэтому что бы вам не говорили, что это суждено или что это объективно – это глупости; каждый человек должен правильного и хорошего хотеть, правильно и хорошо поступать, и тогда все у нас будет хорошо». То есть, мы возьмем убийцу — если мы будем правильно его воспитывать, то он будет очень даже хорошим. А все другое, что говоря, это, знаете, антинаучно – это с его точки зрения. В общем, серьезной науке это противоречит.
И в результате человек необычайно почитаемый последние 15 лет жизни Умберто Эко, который считался большим мыслителем в своей вот этой известной речи об ур-фашизме в Штатах, все традиционные ценности включил в ур-фашизм. Все эти люди, на мой скромный взгляд, делали ту ошибку, что фашизм – скажем еще национал-социализм (фашизм итальянский, национал-социализм – в Германии) – привлекал и вовлекал в себя широкие массы населения, и он, конечно, ставил и на традицию, и на традиционную семью, и чтобы в ней было много детей, и на физическую культуру, и на здоровые взгляды, и на благо общества. Он привлекал в себя огромную здоровую основу. За счет этого масса людей его исповедовала совершенно искренне.
И тогда фашизм, пришедший к преступлениям и совершивший их, был поддержан… столь же рьяные, сколь наивные головы сочли, что все то из традиционных ценностей, что привлек национал-социализм и фашизм в себя, для себя, к своей работе, к своей пропаганде – все это тоже фашизм и должно быть отменено. Все это не более, чем глупость, как, по-моему, любой разумный человек понимает. Потому что, если немецкий национал-социализм неодобрительно относился курению, неодобрительно относился к алкоголю, одобрительно относился к крепкой семье, одобрительно относился к спорту и всячески проповедовал патриотизм, что из этого следует? Что нужно не чистить зубы, не рожать детей, разваливать семьи и плевать на свою страну, что ли? Но это же, понимаете, бред свинячий!
Но вот это пустило сегодня корни таким образом, что все традиционно здоровое, чуть что, объявляется фашизмом. Понимаете, ложь объявляется правдой, а правда объявляется ложью. Правда объявляется фашизмом. То есть удивительная форма мракобесия, когда нас не интересует, под каким соусом у нас пытаются продвигать… Обратная формулировка: Нас не интересует под каким идеологическим соусом нам пытаются продвигать ложь. Лжи у нас сегодня выше крыши. народ перестает верить во что бы то ни было. А неверие – это, знаете, плохая основа для свершения будущих действий, но, к сожалению, весьма эффективная основа для того, чтобы разваливались царства, которые оказывались стоящими на песке, потому что уже никто ни во что не верит, чего, я хотел бы, чтобы мы избежали, и не уверен, что мы этого избежим. Всего доброго!
«Исламское государство» – запрещенная в России террористическая группировка
Оставьте первый коментарий