М.Веллер― Итак, добрый вечер. «Подумать только…». Михаил Веллер. Очередные извинения за недостатки нашей связи. Но у меня такое ощущение, что парень наверху решил, что хорошая связь мне не полагается, потому что это сочетание нелепых и неожиданных случайностей невозможно абсолютно предугадать. Так что уж, кто может — спасибо, что будете слушать; кто не может – ну, не стреляйте в пианиста, он сыграл, как сумел.
Итак, новости сегодняшней недели, простите, нынешней, прошедшей, вот этой – ну, понятно, главная тема – это годовщина ГКЧП, 19 – 21, 22, 23 августа. Об этом уже столько сказано, столько написано, что к этому практически нечего добавить: и к тому, что написал Руцкой, и к тому, что написал отец Кураев, и к тому что написал Млечин в «Новой» и так далее.
Могу только сказать кратко, что если бы задали мне вопрос: «Ну ты, хочешь обратно в то, что было?» — это, смотря когда было, потому что все, что угодно, но таким, как я, все-таки не жизнь в Советском Союзе. Потому что люди делятся на две части. Одним нужно создать рабочие места и обеспечить условия для работы, для жизни. И при правильном устройстве государства, при правильном подходе они будут хорошо работать и достойно жить. Другим надо одно – чтобы их оставили в покое, они сами все для себя сделают. Вот я отношусь, понимаете ли, ко вторым.
Но дело в том, что на август 91-го, с одной стороны были уже сплошные свободы, с другой стороны, все равно оно всё сыпалось. Вот что тут добавишь? Но повторял я много раз, что устройство государства – есть отражение национального характера народа. Если раз за разом получается приблизительно то же самое, значит, нужно думать насчет национального характера народа.
В связи с этим задан вопрос одного из слушателей: «Почему мы не извлекаем уроков из истории? Почему это мы в России всегда надеемся на авось, как выйдет?» Что касается уроков истории: если кирпич подброшен кверху, он не может извлечь урока из своего падения вниз, ибо таков закон природы. История есть объективная наука течения положения дел, эволюция социальной материей – называйте, как хотите. Законы истории объективны. И когда мы говорим, почему мы не делаем выводов из уроков истории – это означает, законы истории одни, а наши представления о том, как надо сделать, другие. И как обидно, что мы не можем переделать историю, получив от нее урок. Это совершенно, понимаете ли, невозможно. Потому что, если государство образует себя из человеков для того, чтобы выполнять максимальные действия посредством системы, в которой структурированы эти человеки, то иногда этим человекам живется лучше, иногда хуже, но государство делается не для блага людей – вот от этой мысли надо отдохнуть. Потому что, повторяю, история объективна. Вот Лев Толстой это прекрасно понимал, правда, он взял эти мысли у Огюста Конта. А ныне с этим не принято считаться и соглашаться.
И в связи с этим до чрезвычайности интересно и показательно то, что теперь у нас министр образования и, заметьте, науки – не только образования – это вот Ольга Юрьевна Васильева. В связи с этим я внимательно полтора раза прослушал ее речь во всей этой процедуре на Клязьме – как она там называлась? – ее лекцию перед молодежью. Вы знаете, лекция очень интересная и показательная. Тут есть, над чем задуматься. Заметьте, Ольга Юрьевна – историк, доктор исторических наук, ну, и основное направление ее деятельности – это история Русской православной церкви в 20-м веке. Я согласен, что если человек не знает историю Русской православной церкви, то куда ему быть министром образования, а самое главное – министром науки.
Если человек не знает историю Русской православной церкви, то куда ему быть министром образования.
Итак, когда говорится, вот как воспитать у молодого поколения правильное отношение к патриотизму, тема: «Формирование национальной идеи в России, история и современность», — то начинается с того, что патриотизм – это любовь к своей земле и защита ее. И, как сказал президент Путин, не может у нас быть иной национальной идеи кроме патриотизма.
Скажите, пожалуйста, а греков была могла быть иная национальная идея кроме патриотизма? Если патриотизм – это постоять за свою землю, вот вам 300 спартанцев при Фермопилах. Ну, там было еще много фиванцев, но вот 7 тысяч фиванцев обычно не упоминались – такова несправедливость истории. А 300 спартанцев стали символом мужества и любви к родине ее защитников. Заметьте, они были, понимаете ли, античные эллины.
А что мы будем тогда говорить о первой и второй Пунических войнах Рима? Что мы будем говорить о герое и мифе великого Рима Муции Сцеволе, который, разговаривая с завоевателем, угрожавшим ему пытками, положил руку над огнем жертвенника правую и говорил, пока рука его горела и обугливалась. Почему он после этого был прозван Левшой – правой руки уже не было ниже локтя. После чего царь-завоеватель понял, что с этим народом не сладишь и отпустил его с достаточным почетом обратно в Рим.
Понимаете, вот и Гарибальди был патриотом и Жанна Д’Арк была патриотом. То есть на это чувство никто не может иметь монополию, потому что это абсолютно естественное и нормальное чувство любых людей, которые не являются моральными уродами или жертвами соответствующей пропаганды.
И далее идет у Ольги Юрьевны интереснейший пассаж из времена Иоанна Великого, позднее прозванного Грозным — великим-то его при жизни называли, но это не важно – насчет того, что верность государю – это и есть верность отечеству и верность своей земле. Вы знаете, это восходит к истории, которая случилась на 200 лет раньше, чем Иван Грозный вошел во вкус государственных дел. Это когда Дмитрий Донской — великий князь Владимирский и Московский казнил смертью, усекновением головы, понимаете ли, Ивана Вельяминова, покойного тысяцкого московского, который тысяцким был не назначен. И вот Иван ушел в другую землю, он устроил заговор против Дмитрия. Но, в принципе, если бы он нанялся на службу Тверскому великому князю, он имел право: и те и другие были, в общем, равноправные княжества, имели равные права. А казнен он был, как за измену. Это было огромным новшеством.
И когда Ольга Юрьевна говорила, что вот Курбский, он космополит, поэтому он дезертир и предатель, он бежал из Руси, бежал к полякам, бежал в Литву – вот поэтому он человек, в общем-то, предавший родную землю в отличие от Ивана Грозного.
Насчет космополитизма. Видите ли, на тот момент 1562 год: большая часть исторической Руси входила как раз в состав Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, которое уже и объединилось с королевством Польским в одну унию. Основным языком государства был русский, большая часть населения государства говорило по-русски, вера основной части населения оставалась православная. Если мы будем говорить о Руси, то такие исконно русские княжества, с которых и пошла земля Русская, как: Киевское, Черниговское, Курское, Белгородское, Польское, Витебское, Волынское, Новгород-Северское и прочее – всё это входило в состав вот этого огромного и великого государства восточных славян, которое было несравненно больше, могущественнее, культурнее государства Русского.
Так что нельзя сказать, что изменив Московскому князю, объявившему себя царем Руси – а до этого царем были, понимаете ли, ордынские ханы, начиная с Батыя; титуловали их на Руси царями – вот что, он, удрав от царя изменил Курбский России. Кроме того, видите ли, 1562 годы – это что? – это Иван уже разменял 32 годочка, это в 30 лет он уже похоронил любимую жену Настасьюшку (Анастасию), это он уже оклемался от тяжелейшей болезни, потерял волосы, пожелтел и осунулся лицом. И вот тогда-то его зверства и начались. В 1560 году был фактически изгнан в ссылку Сильвестр, в чем-то духовный отец, человек, имевший право критиковать заря. Был заключен в тюрьме другой приближенный… сейчас у меня выскочила фамилия, простите, что она у меня выскочила – конечно, это Адашев – это столбовой дворянин, окольничий Ивана. Через два месяца он помер в темнице. Но это всю его родню – близкую и дальнюю – не упасло от казни.
Вот Курбский был весьма близок с кругами, куда и входили как лидеры и Адашев, как человек, условно говоря, светский, и Сильвестр как лицо духовное. Да он сбежал, чтобы не быть казненным, потому что уже 62-й год, потому что Иван уже разворачивался в Грозного. А, кстати, до этого начались казни близких людей Курбского. Ну, а уж после того, как он сбежал, казнены они были все. Так что нужно быть осторожнее с предательством Курбского. Это несколько не так. И когда идет речь о верности государству, не верность государю есть измена.
Ну, разумеется, Емелька Пугачев был вор и изменник. Можем ли мы его считать не патриотом русским и предателем Русской земли. Можно ли великого разбойника Разина Степана Тимофеевича считать великим предателем Русской земли? Разбойник, но не предатель. А можем ли мы считать предателями декабристов? Да, планы их были чреваты кровопролитием. Но можно ли их назвать предателями и изменниками? Верность самодержцам еще, понимаете, не есть верность отчизне. Государи, знаете, приходят и уходят. И патриотизм как идея, где сливаются верность земле и верность государю – это мы знаем, откуда ветер дует и куда он дует. Вот этого не надо.
А далее у нас что? Большевики, конечно, все похерили, слово «патриотизм» было ругательным. Да, примерно так оно и есть. И только с начала 30-х пошел возврат, потому что русский патриотизм был восстановлен в правах, перестал быть ругательными словами. Теперь, значит, есть отечество рабочих и крестьян, потому что власть их.
А потом «Сталин, который много сделал для церкви». Я близко не компетентен по истории Русской православной церкви и имею достаточно смутное представление о делах церкви во время Великой Отечественной войны – общее представление. Но вот циферку одну путаю: что на оккупированных территориях, которые в самом накате немецкого наступления, когда на этих территориях, проживало до 80 миллионов человек, стало существовать – вот этого я не помню – 7 тысяч церквей или 8 тысяч церквей, потому что немцы этому не препятствовали. Немцы церкви не открывали. Немцы православие не насаждали и не пропагандировали, но они народу не препятствовали: пожалуйста, пусть ходят, пусть верят, но пусть не проповедуют против Гитлера, само собой — уж где там как, присмотр осуществлялся.
Большевики, конечно, все похерили, слово «патриотизм» было ругательным.
Через пару лет после войны церквей в Советском Союзе было сколько? Полторы тысячи! Так что тут мысль, вообще, знаете, крамольная, ужасная: что же это такое – при немцах, получается, в 5 раз больше, что ли? Но, каковы бы цели их не были, а вот однако. Так что насчет любви Сталина к церкви – ну, зачем же так? Я думаю, что надо мягче, понимаете, совершенно.
И когда говорилось о патриотизме народа 812 года… Почитайте дневники Дениса Давыдова. Лень читать дневники Дениса Давыдова – ну, почитайте вы ради бога «Войну и мир» Льва Николаевича Толстого, который был в этот период писатель правдивый беспрецедентно и найдите там, пожалуйста, патриотизм снизу русского народа. Это Платон Каратаев, что ли? Не знаю, не знаю, это образ другой. Да мужики вообще плохо представляли, кто такой Наполеон, кто такие французы: Едят ли они людей? Есть у них рога? Что они будут делать? – да господь с вами! Это война нашего царя с ихним царем. Вот не надо.
Дальше был очень интересный пассаж – вы уж простите ради бога, что я все критикую; сейчас перед пассажем, что касается войны – вот, что касается войны, здесь мне трудно в некоторых местах с Ольгой Юрьевной согласиться, хотя обычно женщин лучше… ну, лучше, чтобы не они занимались историей войны. Все-таки война, знаете, ремесло не женское. То вот, что написала Светлана Алексиевич, эти ее книги, над которыми буквально, знаете, слезы в горле стоят – «У войны не женское лицо».
Так что вся эта лекция на «Территории смыслов» на Клязьме, понимаете ли… Вот я бы рекомендовал всем слушателям – а то регулярно, знаете: «Что почитать?» — три документальные книги о войне. Одна из них Николай Никулин, называется «Воспоминания о войне». Вторая из них: Ион Деген «Война никогда не кончается». А вот кто автор книги — я сейчас забыл, к сожалению, — «Ванька ротный», этого я не помню, но оттуда же, оттуда же…
И когда приводится цифра… Понимаете, как интересно, вот Ольга Юрьевна приводит цифры, что погибло, безвозвратные потери советского народа в Великой Отечественной войне – 8 668 400 человек. Как их сосчитали? О чем вы говорите! Какие 400, когда и по сегодня – сто лет скоро пройдет! – добровольцы-следопыты, светлые ребята, находят кости неизвестных людей. Как это считается?
Ольга Юрьевна говорит, что погибло в Великой Отечественной войне – 8 668 400 человек. Как их сосчитали?
И еще Ольга Юрьевна ссылалась на историка Земскова, который приводит эту цифру, а он пользуется доверием и у нас и за границей. Видите ли, Виктор Николаевич Земсков приводит цифру вовсе даже другую. По мнению историка ученого Земскова минимальные военные потери Советского Союза были: 11, 5 миллионов человек. Но, поскольку существует целый ряд методик и целый ряд мнений и нет никакого поименного учета пофамильного, то Земсков говорит, что, в общем, любые цифры общих потерь советского народа в Великой Отечественной войне от 15 до 30 миллионов человек могут оказаться правдивыми, потому что как считать. Вот, что говорил Земсков, Ольга Юрьевна. Ну, зачем же вы так?
То есть никто не смеет подвергать сомнению патриотизм советской молодежи 19-го – 25-го годов рождения. Это, знаете, так оно и есть. Кто был более сознательный, кто был менее сознательный. А только это люди, которые собою – пацаны еще – заслонили страну, благодаря которым живут всем остальные. И они заслуживают того, чтобы их историю знали, чтобы их имена помнили. И когда Ольга Юрьевна говорит совершенно справедливо о Зое Космодемьянской, и говорит о том, она, как человек более поживший, умудренный опытом и работой, чем слушатели молодые, помнит, как Коротич в 90-е годы… все эти «Огоньки»… каждую среду Москва стояла в очередях, и там каждый раз ниспровергалась история, белые пятна закрашивались так, что все рушилось…
Коротич, стало быть, был главным редактором «Огонька», простите, с 86-го года и до 19 августа, до того самого 19 августа 1991-го. В это время он находился в Штатах. Он сказал, что он возвращаться не будет: неизвестно чем это кончится и так далее. И 26 августа был общим собранием редакции уволен из главных редакторов с формулировкой «За недостойное поведение, трусость, недостаток гражданского чувства…» — и так далее. И после этого «Огонек» возглавил Лев Гущин и возглавлял его до 97-го года включительно. Так что Коротич – это «Огонек» перестроечный.
Я помню до сих пор этот материал про Зою Космодемьянскую, который был, на мой взгляд, нехорош, потому что каковы бы ни были ее цели, каковы бы ни были методы советских партизан, как назывались позднее разведывательно-диверсионные группы НКВД, запускавшиеся в тыл врага, но когда девушка, которой только исполнилось 18, отдает жизнь за Родину и встает на табуреточку, на ящик этот сама и надевает петлю на шею и продолжает все это выкрикивать народу и в лицо тем, кто ее казнят — то, вы знаете, здесь, ничего кроме почитания этого человека быть не может, у любого нормального. Так что здесь, конечно, «Огонек» сработал не очень, по моему мнению, прямо скажем. Но это не означает, что надо врать. Вся подготовка девушки занимала 5 суток: с 31 октября по 4 ноября 41-го года, после чего, понимаете: наган, бутылки с горючей смесью, водка, сухой паек — и пошел в тыл врага сжигать.
Далее Ольга Юрьевна, понимаете ли, говорит насчет приказа, который был еще в августе, чтобы, значит, все уничтожать в тылу врага… Так, сначала мы закончим про Зою Космодемьянскую. И брат ее, — она сказала, — летчик тоже отдал жизнь за Родину. Повесть была, изданная многократно массовыми тиражами и читали ее многие и многие миллионы советских школьников на всех языках народов СССР. Называлась она «Повесть о Зое и Шуре». И написала эту повесть – ну, с помощью журналиста, очевидно – ее мама. Так что Александр Космодемьянский, видите ли, он не был летчиком, он был танкистом. Он воевал в отдельном тяжелом полку на «КВ». Потом он кончил войну командиром батареи тяжелых самоходок ИСУ-152 в отдельном особом гвардейском самоходном полку. И погиб он 13 апреля 45-го года – сгорел в своей самоходке – уже в Германии. И комбат Космодемьянский заслуживает того, чтобы ее помнили и не называли его летчиков. Ну, внимательнее. Надо все-таки готовиться к лекциям.
И когда там одна милая девушка спросили, как Ольга Юрьевна относится к коллаборационистам, и она сказала – Ольга Юрьевна – что «не люблю эти иностранные слова, потому что есть русское слово «предательство» — вот о ни все были предатели и так далее. Дорогие мои, коллаборационизм – это не предательство – ну, зачем же так? Я понимаю, что вот есть доктора исторических наук…. Это сотрудничество. И коллаборационистами считались у нас – без этого слова – все, кто сотрудничал с врагом на оккупированных территориях. Вот учительница русских детей в русской школе при немцах учила, а зарплату получала от администрации оккупационными марками – вот она сотрудничала. Вот на своем поле тяпками что-то тяпала, урожай собирала, детей кормила, и что-то отстегивала как налог для Германии – сотрудничала.
А когда, вы знаете, партизаны пускали под откос поезда, вы никогда не задавались вопросом, кто сидел в кабинах паровозов, которые сидели под откос? Вы что думаете, немецкие машинисты? Да нет, знаете ли, свои. Потому что жить-то как-то надо было. Ведь вначале запрещали даже говорить об эвакуации. То есть просто пресекали эти настроения как паникерские. Потом их же наказывали за то, что остались на оккупированной территории. Сколько погибло советских машинистов в советских паровозах, которые летели под откос, этого никто никогда, понимаете, не считал. Вот, что такое коллаборационизм.
А кроме того в августе, Ольга Юрьевна, в августе был отдан совсем другой приказ – приказ № 270. Это приказ 270 касался исключительно недостаточно геройского поведения военных и говорил он о том – 1-й пункт из 4-х – что семьи офицеров, которые срывают знаки, подлежат аресту, репрессиям и прочее – вот это приказ 270 от августа. А вот относительно уничтожения всего – это приказ Ставки Верховного главнокомандования № 428 от 18 ноября, хотя делалось и раньше. И по этому приказу уничтожаются все населенные пункты в тылу врага, все постройки – любые – 40-60 километров вглубь от передовой и 20-30 километров вправо-влево от дорог. Так что факельщиков изобрели не немцы, как у нас не говорили. Да, это была совершенно вынужденная мера. Но то, что народ, оставшийся в оккупации мог сдохнуть на морозе – это уже… ну, значит, пожертвуем народом. Так что народ относился к партизанам и разведывательно-диверсионным группам неоднозначно. Вот какая история. Простите, сейчас у нас перерыв на новости.
М.Веллер― Итак, мы продолжаем. Но, я боюсь, что пора кончать исторические экскурсы по мотивам лекции для молодежи нового министра образования и науки. Хочу только добавить к тому, говорилось о войне. Там приводятся письма, чудесные письма патриотические, такие пафосные молодых ребят. Вот в тех трех книгах воспоминаний, которые я вам назавал, вы, понимаете ли, никакого пафоса не найдете, и у Астафьева вы не найдете. Все это выглядит совсем не так, как в геройских письма, иначе все это выглядит. Первым войну вот как Ремарк изобразил в своем эпохальном романе «На Западном фронте без перемен», где немцы – самые стойкие солдаты и первой и второй мировых войн. Слово «патриотизм» вообще не произносят, а исключительно поругивают свою власть. Ну, у нас было иначе: много не поругаешь, но тем не менее.
К этим книгам можно добавить, когда говорится о героизме бойцов, лучший из советских писателей о войне, безусловно, Василь Быков – тот самый, 24-го года рождения, тот самый Ванька взводный, который на своей шкуре… Вот почитайте старую повесть «Круглянский мост», как двое партизан должны взорвать мост, и один из них приспосабливает сынка старосты 10-летнего мальчика загнать подводу – лошадь в телеге – с бидоном на мост. А туда он заложил взрывчатку с фитилем на такой расчет, чтобы взорвалось все как только доедет он до середины моста. А мальчонка – а и хрен с ним, все равно кулацкое отродье. Вот примерно так воевалось.
Почитайте повесть «Атака с ходу», первоначальная родная редакция: «Проклятая высотка» — как это все делалось. Без каких бы то ни было высоких слов. Когда в 1965 году к 20-летию победы Василь Быков только «твардовскою рукой», только его властью в «Новом мире» в двух номерах свою маленькую повесть или маленький роман «Мертвым не больно». Боже, как он получил по затылку! Только Александр Трифонович и прикрыл. Почитайте «Мертвым не больно», почитайте его «Батальон». Вот примерно так, насколько можно понять, делалась война.
Высокие слова, они для политработников. А что такое политработник? Ему сказано: потери – 7 миллионов, он повторяет – 7; ему сказано: 20, он повторяет – 20. И каждый раз с праведным гневом и пеной, понимаете, на устах. Нет, не так все это, на самом деле, делается. Бог-то с ним со всем, но этот заведомо лживый подход, что в архивах, если вы нашли некий новый документ, который может быть неправильно истолкован, вы отложите его, потому что умы смущать будет; вот, когда мы подготовим население к восприятию этого документа, то это означает: Не хрен вам знать правду, головками вы слабы! Это прекрасный исторический подход, это пропаганда фальсификации истории через такую основную архивную фигуру фальсификации, как умолчание. Да, конечно.
Не хрен вам знать правду, головками вы слабы!
Кстати, хотя сегодня 21-е, мы-то говорим о 19-м. 19 августа, вообще, день знаковый, что называется, в мировой истории. Ну, то что 19 августа – это было так давно – это было в 44-м году до нашей эры Убили Цезаря. Ну, Цезарь так Цезарь, убили, так убили. У нас еще пойдет речь об убийствах. А вот в 1783 году – надо бы отпраздновать, найти какую-нибудь кругленькую дату, например, 83— это 17 и плюс 18 – вот в 18-м году, через два года нужно отпраздновать 225-летие присоединение Крыма к России, потому что 19 августа 83-го года Екатерина II Великая подписала манифест о вхождении Крыма в состав Российской империи. Так что, вы знаете, она такая… шарик-то, он круглый – куда же мы денемся?
И, что касается 19 августа – да-да, что касается Второй мировой войны, до сих пор ломаются копья по поводу: речь Сталина на Политбюро 19 августа 39 года – это фальшивка или не фальшивка? Могу зачитать номер: Центр хранения историко-документальных коллекций, бывший Особый архив СССР, фонд— 7, опись – 1, дело – 1223. Это вот эта самая речь Сталина. Потому что, видите ли, до 19-го фашизм был наш главный враг – и вдруг заключили с ним договор, объясняя, что это для нашей пользы. И вдруг уже – я не помню – конец октября или начала ноября, когда то самое агентство информационное французское «Гавас», которое потом стало «Франс-пресс», и опубликовало изложение этой речи. И скандал был страшный. Товарищ Сталин лично надиктовал опровержение для «Правды», что он сделал первый и последний раз – чтобы еще он откликался, понимаете, на какие-то отклики…
И когда читаешь эту речь, то она логична настолько… Могу прочитать пару абзацев, на это время у нас, понимаете, хватит.
«Вопрос мира или войны вступает в критическую для нас фазу. Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши и станет искать «модус вивенди» с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. Западная Европа будет подвергнута серьезным волнениям и беспорядкам. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну.
Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны. Мы сделаем свой выбор, и он ясен. Мы должны принять немецкое предложение и вежливо отослать обратно англо-французскую миссию. Первым преимуществом, которое мы извлечем, будет уничтожение Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию».
Опыт последних 20 лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение
И так далее и так далее, это любой в интернете может найти.
И кончается: «Товарищи! В интересах СССР — Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. Именно по этой причине мы должны согласиться на заключение пакта, предложенного Германией, и работать над тем, чтобы эта война, объявленная однажды, продлилась максимальное количество времени. Надо будет усилить пропагандистскую работу в воюющих странах для того, чтобы быть готовыми к тому времени, когда война закончится…».
Так вот, есть много мнений за и много мнений против. За – покажите подпись Сталина. Да, знаете, нет подписи Сталина. И против: не указано, что собиралось Политбюро, что было заседание Политбюро в этот день. Когда собиралась Сталиным руководящая пятерка, то есть Молотов, Каганович, Берия, то, вы знаете, такие вещи могли и не писаться. Но когда вскоре был приглашен Димитров в числе еще нескольких ведущих руководящих сотрудников Коминтерна на встречу со Сталиным, и Сталин кое-что разъяснил им, то потом в своих дневниках Димитров практически дословно повторяет некоторые фразы и выражения речи Сталина о том, что «мы не против, чтобы они там сильнее разодрались», что «мы вступим в решающий момент и положим свою гирю на чашу весов» и так далее.
Всё это, вы знаете, очень интересно. Опять еще до того, как это было опубликовано агентством «Гавас», подобный текст немцы пригнали в Москву с просьбой прокомментировать. Так что, судя по всему, речь эта была абсолютно подлинная. Кроме того, что все, что стало происходить потом, совершенно ей отвечало: и оккупация Прибалтики, и то, знаете, что когда Германия, в конце концов, ударила по Франции, то – это отмечают несколько человек из тогдашних ближайших сталинских сотрудников – что Сталин был в необыкновенном раздражении, ругался последней площадной бранью, что французы позволили немцам так быстро себя разбить. Хотя казалось бы, мы союзники, понимаете, Германии. Можно ли было поступить иначе, чтобы заключить мир? Господи, боже мой! Да что проще? Заключить договор с Англией и Францией, которые не были заинтересованы в войне в общем и целом, то есть Франция – нисколько, ну, а Англия хитрая – постольку-поскольку.
И если бы Гитлер оказался сразу, с одной стороны, между Англией и Францией, с другой стороны, Советский Союз, который не собирается ему никакой помощи никаким сырьем и никаким ничем, — трудно сказать… не было бы войны, судя по всему, потому что все-таки самоубийцей Гитлер же не было до того самого 30 апреля 45-го года.
Эту речь когда-то Виктор Суворов вычислил на пальцах еще до того, как впервые в 94-м свободомысленном году она была опубликована в «Новом мире».
Теперь. Я обещал в прошлый раз по Хиллари Клинтон – что там делается. Значит, сразу: почему об этом имеет смысл говорить? Это не то, что, допустим, информационные сплетни или сплетническая информация на тему: «Сколько раз Пушкин болел гонореей?» или: «Почему у Сталина была сухая рука?», или: «У кого были сросшиеся пальцы на ноге?», или: «Кто страдал геморроем?» — и так далее. Ни в коем случае.
Речь идет о заболевании человека, который претендует на высший пост в единственной супердержаве мира, на каковом посту лидер обладает колоссальными возможностями, и что нездоровье не позволяет человеку занять этот пост и сколько-то вменяемо исполнять свои обязанности. Речь идет о событии мирового значения, а не о каком-то личном здоровье, понимаете. Сидела бы она спокойно дома – и не было бы никому дело до ее болезни.
Речь идет о заболевании человека, который претендует на высший пост в единственной супердержаве мира.
Что такое та самая болезнь Бинсвангера, которая была диагностирована? Это и есть подкорковая, она же субкортикальная атеросклеротическая энцефалопатия. То есть по-простому это размягчение, а иначе это диффузия белого вещества мозговой подкорки. Это все связано с артериальной гипертонией. Это имеет в ста процентов случаев прогрессирующий характер. Могут быть замедления, могут быть периоды временного улучшения, но клинический прогноз всегда неблагоприятный. Результат: деменция, провалы памяти, неуверенная походка, снижение памяти, дисфункция органов малого таза, то есть частые позывы к мочеиспусканию, миоклония, то есть непроизвольные подергивания каких-то групп мышц, возможны судороги и тому подобное.
Вот этот вот диагноз – всё это не для сплетен. И когда говорят, нет, вот смотрите: когда ее втаскивают по крыльцу – это она просто поскользнулась. Когда человек поскользнулся, то его обычно берут крепко под руку под локоть и помогают ему зафиксироваться в вертикальном положении, чтобы ножонки никуда вбок не ушли. А когда человека подтаскивают кверху, а крыльцо деревянное, ступени широки, погода теплая и сухая и невозможно поскользнуться на широком прочном деревянном крыльце в сухую погоду. А ее тянут кверху. Так это все байки для дефективный детишек.
Вот, что касается всех этих убийств и с чего там началось. Началось там, на самом деле с того – вся эта история с болезнью – что на 15 декабря 12-го года Хиллари была вызвана на слушания в Конгрессе по убийству посла США в Ливии Стивенса и еще 3-х лиц в Бенгази. Она заявила 15-го, что 12 декабря в субботу прошедшую, она упала, ударилась головой и находится в Нью-Йорке в Пресвитерианской больнице, и врачи говорят, что можно работать дома… Но после этого через месяц с небольшим, 3 февраля 13-го года она ушла в отставку без объяснения причин. Повторяю: 2 февраля 13-го года, через полтора месяца после происшествия. 5-м февраля датируется ее опубликованное, бродящая в интернете, медицинская карта и подписанная лечащим врачом Лайзой Бердак, она же Лиза Бардак. А то, что она же 31-го июля прошедшего года заявила, что со здоровьем все хорошо – она совершенно правильно заявила, потому что она не сумасшедшая. Мы говорили о том, что вдруг нашли мертвым отца того врача, который ее лечащий, и вот оттуда все оно и пошло. Это мы говорили прошлый раз. Винсент Флек – отец Дениэла Флека, который это пустил в интернет и был найдет мертвым.
Далее у нас получаются преинтереснейшие вещи, то есть был найден мертвым – по-моему, мы об этом тоже говорили – Сет Рич, программист. Он отвечал в комитете Демократической партии за всю базу данных избирателей. Он был убит двумя выстрелами в спину. Официальная версия – ограбление. Не тронули у него абсолютно ничего. И вот Ассанж пообещал 20 тысяч долларов за любую информацию о Сете Риче, о его убийцах, но пока слов никаких нет.
Ассанж пообещал 20 тыс. долларов за любую информацию о Сете Риче, о его убийцах, но пока слов никаких нет.
Так вот, это все только начало – начало с этого конца. Пожалуйста, Шон Лукас – адвокат. Это он оформил и подавал коллективный иск от сторонников Берни Сандерса, когда и вскрылась вся эта неприглядная история с махинациями. Что же случилось с процветающим адвокатом Шоном Лукасом? Он был найдет мертвым в своей ванной. Заметьте, никогда не болел ни головой, ни сердцем. Мертвый в ванной. Есть такой диагноз: мертвый в ванной.
Еще один интересный парень, его звали Джо Монтана. И он был до Вассерман-Шульц, которая ушла с поста председателя Национального комитате Демпартии после этого скандала. Он до нее занимал этот самый пост. Что же с ним случилось? Вот как только Викиликс слил всю информацию об этом скандале, на следующий день бывший председатель Джон Монтана скончался от сердечного приступа. Какое несчастье! Какое совпадение.
Да, эта история имеет длинные корни, потому что преуспевающий скандальный журналист-расследователь Виктор Торп, который сколько-то лет копал дела Билла Клинтона в Арканзасе, потому что через Арканзас был налажен канал торговли кокаином, то тот самый скандал «контрас», когда кокаиновые деньги шли на вооружение на содержание никарагуанских «контрас». Нет, никто не говорит, что этим занимался губернатор, нет. Но, понимаете, у губернатора есть свои средства, и когда там работает банда и она прикрывается, то губернатор как минимум должен иметь намек от кого надо, чтобы он не лез не в свое дело.
Так вот, упомянутый журналист, который копал и писал книгу, был найден самоубитым в своем домике в горах. Что он был найден самоубитым, трудно сказать? Он копал, на самом деле, под Билла.
Политики, протолкнувшие Хиллари в президенты не подрасчитали и оказалось, что они глубоко увязли в этом болоте.
Так. Джон Эш. Джон Эш – на минуточку— был и председателем Генассамблеи ООН – не последняя скотина был и Джон Эш. И вот возникла не так давно дело о взятках из Китая, где был замешан весьма крупный человек, миллиардер Нг Лап Сенг, друг семьи Клинтонов, многократный гость их дома, уже много лет еще со времен белого президентства и чуть раньше. Он, вообще, был замечен в скандалах. Знаете миллиардер в Китае – рисковая профессия. И вот 27 июня, заметьте, сего года – у нас же что-то было 27 июня, да? – была назначена дача показаний в суде по этому поводу, где должны быть вскрываться все финансовые махинации, где неизбежно должны быть всплыть китайские каналы финансирования Хиллари. И за 4 дня до этого – наш, понимаете, Джон Эш – он в своем спортзале занимался штангой и как-то она упала ему на горло и задавила и он скончался. Всем привет от голливудских фильмов.
Если брать дальше, то это получается нечто, совершенно редкостное. Парень, которого зовут Роджер Стоун, который был советником в прошлом трех президентов, много лет писал книгу «Война Клинтонов против женщина». Ну, это известно. Это к тому, что он сказал: «Если меня когда-нибудь найдут убитым, ради бога не верьте, что это самоубийство или что я умер от естественных причин». Он приводит много чего в этой книге. Да, она страдает сплетнями, но, когда говорится, что Мэри Махони, которая была стажеркой у Билла, вскоре была убита в кафе, причем убита через два дня после того, как в прессе появился заголовок, что некая «М» — в кавычках – готова свидетельствовать о секс-преступлениях в Белом доме. Привет! Почему? Какое совпадение!
Мэри Махони, которая была стажеркой у Билла, была убита в кафе.
Была еще такая Сьюзен Колеман, которая одно время была любовницей губернатора Арканзаса. Ну, знаете, любовница губернатора – тоже мне событие! А почему ее вскоре убили выстрелом в затылок?
То есть, знаете, ни у одного нормального человека нет такого количество знакомых, погибших насильственной смертью, даже не знакомых, а людей, с которыми, так или иначе, по жизни или по работе пересекался.
Вот, понимаете, был друг семьи и адвокат Винс Фостер. Он был застрелен на прогулке в вашингтонском парке, когда выяснилось, что он собирался дать публичное интервью о, как он выражался, «кривом бизнесе» Клинтонов. Не получилось у него интервью о кривом бизнесе Клинтонов.
И далее, когда оно идет, вот был Пол Тулли – он был политическим директором – есть такая должность Национального комитета Демократической партии. Он был друг и доверенный советник семьи. Найден мертвым в отеле.
Хершел Фрайдэй, он занимался сбором средств, когда-то для Билла Клинтона. У него чего-то самолет взорвался — было такое дело.
А вот был Лет Уилли, он тоже занимался сбором средств. Его застрелили в джипе. Слушайте, он не был гангстер – средства, однако, собирал. Он был абсолютно благонамеренный, лояльный гражданин.
А вот знаете ли, был у Билла Клинтона начальник охраны в Арканзасе Джерри Паркс, и он оказался застреленным в машине. Он неосторожно себя вел: он решил пособирать досье на хозяина. После того, как он был застрелен, досье исчезло. А, в принципе, из всех телохранителей, которые когда либо работали с Биллом, не дожили до старости 12 человек. Не слишком ли высокая смертность среди телохранителей?
Из всех телохранителей, которые когда либо работали с Биллом, не дожили до старости 12 человек.
Вот, понимаете, были еще адвокат, который занимался делом Клинтона во время импичмента того знаменитого. Адвоката звали Чарлз Рафф, именно звали, потому что он погиб в результате несчастного случая.
Это можно перечислять бесконечно. Джони Лоухорн, он был автомехаником, понимаете, и как-то вдруг обслуживая машину Клинтона, которую он оставил в мастерской при бензоколонке, он нашел в багажнике крупный чек – сумма не называется. Где-то через неделю он воткнулся в столб на своей машине и погиб.
Хиропрактик, который лечил Билла Клинтона, Стэнли Херд – он погиб в авиакатастрофе.
Пол Гробер, который 14 лет был личным сурдопереводчиком Билла. Что может знать сурдопереводчик? Но он погиб в автоаварии. А вот был Рон Браун, он был министром торговли когда-то, а кроме того он тоже был какое-то время председателем Национального комитета Демпартии. И вот он выразил готовность сотрудничать с прокуратурой. И тут же его личный самолет претерпел аварию — но вот не эти огромные лайнеры, а эти «сессны», авиетки – и грохнулся. Что характерно, через день покончил собой авиадиспетчер, который вел этот самолет.
Вот, что у нас примерно происходит. И у нас нет никаких доказательств того, что все это, допустим, супруги Клинтоны заказали. Не бывает таких совпадений. Вам скажет любой аналитик, любой политик, любой разведчик, что таких совпадений не бывает. Что кажется – политики, которые решили протолкнуть Хиллари в президенты немножко не подрасчитали и оказалось, что они чересчур глубоко увязли в этом болоте, которого лучше, понимаете, не касается. Вот, что касается Клинтон.
У нас нет никаких доказательств того, что все это, допустим, супруги Клинтоны заказали..
Здесь есть еще вопросы. Я, как всегда, и там мало успеваю отвечать. О взрыве Днепрогэса был замечательный жестокий пост Илларионова вот сейчас буквально на «Эхе Москвы», что там погибло в результате того, что погибла гигантская волна – сначала 30-метровая (возвышение уровня плотины) – от 20 тысяч человек и до 100 тысяч человек, никто не знает точных цифр. Население не предупредили, армию на правом берегу Днепра не предупредили. Был личный приказ – ну, понимаете, вот и пустили.
Про зарплату учителям, который Медведев назвал благопристойными – это все просто непристойно об этом говорить. Простите, что время наше кончилось. Всего доброго. До свидания!
Оставьте первый коментарий