Варвара: — Михаил Иосифович, расскажите о вашей новой книге «Легенды Арбата». Как возник замысел?
Веллер Михаил: — Я вообще не собирался писать эту книгу. Есть люди, которым нравится всю жизнь делать одно и то же. А есть люди, которые могут только каждый раз разное. Это так же, как один мужчина всю жизнь верен одной женщине, а второй ведет себя как донжуан, хотя внешностью может быть похож на козла.
В литературе мне бесконечно скучно повторять второй раз то, что один раз уже было сделано. Среди моих друзей есть эстрадные артисты, которые 30 лет под 250 вечеров в году поют одни и те же песни. Отлично живут.
Если бы это заставили делать меня, я бы пошел наслаждаться покоем на свалке, пошел в бомжи, иначе меня бы увели в психиатрическую лечебницу. Я представляю себя на месте какого-нибудь известно российского детективщика, которые пишет 2-12 романов в год, их уже 100, у человека слава, высокие гонорары, а романы одинаковые. Думаю, я бы лучше пошел воровать нефть или брать взятки в чиновных структурах.
Когда я написал «Легенды Невского проспекта», которые тоже не собирался писать, не было сил терпеть, что в литературе чернуха, ничего позитивного, светлого. И поскольку «Легенды Невского проспекта» стали хорошо продаваться, издатели хотели получить «Легенды Арбата». Это простая ассоциация.
Вот я и отказывался 15 лет, говоря, что этот пирожок один раз я уже ел. За эти 15 лет набралось сюжетов, я уже лет 5 как живу в Москве, люди что-то рассказывают, и в результате между двух умных и серьезных захотелось написать книжку легкую, несерьезную, потому что этому материалу жаль дать пропасть. А когда пишешь такую книжку, сам тоже веселишься. То есть когда пишешь летчик-зенитчик или официант-ассенизатор, делается интересно самому. Так эта книжка и появилась.
Борис: — В последнее время вы несколько утомили вашим нравоучительством на разные социальные темы. Вот вышла новая книга «Легенды Арбата», которая снова показала, что пишите самую лучшую короткую прозу на русском языке. Почему долго не баловали читателей именно такой литературой?
В.М. — На вас, Синицыных, не угодишь. Одни читатели требуют исключительно философскую прозу, другие – требуют исключительно развлечения и веселье. Беда в том, видимо, что все мои книги разные, и у каждой своя читательская аудитория. Эти аудитории часто не согласны друг с другом. А что касается нравоучений, есть люди, которых все равно не научишь. Во-вторых, учиться надо всю жизнь, в-третьих, высказывание точки зрения по главным для страны вопросам не есть нравоучение. В-четвертых, если не будете думать о том, что назвали нравоучением, ваши дети будут жить в российской провинции Китая.
Женя: — Не обиделись ли реальные известные личности, которых вы упомянули в новой книге? Что-то слышно об их реакции?
В.М.: — На первую закрытую vip-презентацию были приглашены Михалков и Церетели. Но Церетели был в отъезде, а Михалков – занят. А я хотел подарить им книжки собственноручно, чтобы они о чем и узнали, то из первых рук. На вторую презентацию я пригласил Немцова, но он был занят. Мне не известна реакция живых героев на то, что я о них написал. Думаю, что мелкие элементы недовольства должны были бы быть. Но в основном вот так выглядит слава. Как сказал Марк Твен, когда увидел карикатуру на себя на обложке журнала: «Наконец я достиг славы». Когда о тебе начинают слагать легенды, приукрашая и искажая твою биографию и делая ее фактом культурного пространства, видимо, это слава. А слава подается в одном флаконе, где известность, вранье, безумные истории, любовь и злоба – все это вместе, иначе не бывает. Я думаю, что у моих героев нет оснований обижаться на меня. Я их не пачкал. Это шутка. И в предисловии так и сказано: не надо пенять на зеркало, если попал в историю – это надолго, автор готов взять обратно слова, абзацы, но за фольклор автор не отвечает, ибо в основе легенды Арбата имеют хоть какую-то ветку в фольклоре.
Эвилина: — Как вы относитесь к Москве? Есть ли у вас любимые места? И почему книга получила такое название«Легенды Арбата»?
В.М.: — Все дела России замыкаются на Москву. Красная площадь – это символ и Октябрьской революции, и лобного места, и парадов. Это словосочетание носит тяжелый государственный оттенок. Арбат – нечто личное, человеческое, бытовое, простое. Наша жизнь – это легенды Арбата. Я не люблю Москву как город. Она городом никогда не являлась, она весьма уродливое и бессистемное градообразование, во многом энергоотсосное. Качество самого города можно охарактеризовать тем, что все последние годы все, у кого есть деньги, предпочитают жить вне Москвы, появляясь в ней по мере рабочей необходимости. Здесь каждому дому нет дела до соседнего дома, все решают деньги и административные ресурсы. Поэтому я не люблю Москву. Мне нравится район метро «Алексеевская», это энергетически позитивный пятачок, и там есть все для жизни.
Вадим: — Где вы сейчас живете в Москве или Прибалтике? С Эстонией покончено?
В.М.: — Покуда человек жив и Земля не вымерла, ничего не покончено. Разве границу перекрыли или Эстонию затопило цунами? Я живу в Москве. Москва прекрасна своими людьми, разумеется, не всеми. Много людей замечательных, умных, талантливых. Каждый выбирает общение по себе. Общение с людьми в Москве – главное хорошее, что здесь есть. Я не против Эстонии, там оказался только в силу рабочей необходимости. Если бы я мог издавать при советской власти свои книги в Ленинграде, издавал бы их там. У меня есть жилье в Таллине, есть отношения хорошие с друзьями.
Зина: — Михаил Иосифович, как вы оцениваете прошедшие региональные выборы?
В.М.: — Довольно трудно оценить то, чего нет. Нужно отдохнуть от мыслей о демократии и всей этой пустой дурки. Мы вступили однозначно и глубоко в новую эпоху авторитаризма. У нас однопартийная система, остальное – антураж. Наша партия «Единая Россия» политических целей не имеет, она политическое оформление крупного бизнеса, административной верхушки и силовиков. Задача партии – сохранять власть, имущество, свое положение, ничего более. Никакого внятного пути развития страны у «ЕР» нет и быть не может. Логика здесь другая. Что выгодно главным людям государства, то должно быть выгодно и всем в России. Поэтому если выборы президента не являются выборами, а назначением преемника, что свойственно диктатурам, то странно, если бы нынешние выборы были бы назначаемыми. Были назначены люди, а затем была проведена процедура сбора голосов за них. Мы вступили в эпоху нового застоя, посмотрим, сколько он продержится.
Ведущий конференции: — Вы сами голосовали?
В.М.: — Являюсь номинально гражданином маленькой независимой Эстонии. В Москве я имею вид на жительство. Пока эти процедуры дойдут до конца, это все история не быстрая. Но и в Эстонии я не ходил на выборы, и в СССР. Мне эта процедура не представляются имеющей смысл. Решается все и так.
Валерий: — Скажите, вам как писателю интересна история майора Евсюкова?
В.М.: — Не интересна, потому что в ней я не вижу материала для глубоких осмыслений. История носит характер политический, публицистический, клинический, но не литературно-философский. Это говорит о состоянии государства и органов правопорядка, это объект для размышлений прокуратуры, а не литературы.
Виктор: — О чем будет ваша следующая книга?
В.М.: — Лет уже 7-8 я отвечаю присказкой: если хочешь насмешить Господа Бога, расскажи о своих планах. Все знают, что есть такой пиар-ход, рассказывать о своих гениальных замыслах и будущих великих свершениях. По-моему, это глупое и недостойное занятие. Дал бы бог дожить – посмотрим.
Маша: — Что вы делаете, когда вам бывает плохо?
В.М.: — Это напоминает ответ лорда Честерфилда своему сыну, который, жалуясь на несчастную любовь, спросил, что ему делать. «Страдать», — авторитетно заявил Честерфилд. Плохо может быть по разным причинам. Вероятно, надо находить истоки этого плохо и их по возможности устранять. Но человек устроен так, что он в жизни будет и счастлив, и несчастлив, потому что он может испытать и те, и другие чувства. И каждый на свете должен испить свою чашу страданий. Поэтому пейте и не жалуйтесь, потому что это входит в большой пакет, на котором написано «Жизнь».
Любочка: — Вас женщины по жизни часто обижали? Как вы относитесь к женщинам-ученым?
В.М.: — Я думаю, что бытовое хамство здесь не имелось в виду. Очевидно, имелись в виду более личные отношения. Я думаю, что редко. У так называемых творческих личностей, как правило, весьма поганый и трудный характер. И это они чаще обижают женщин, чем бывают женщинами обижаемы. Так что мне здесь, скорее, следует каяться, а не пытаться припомнить обиды, которые со временем забываются. А что касается ученых, то пол ученого значения не имеет. Имеет значение голова, а она сверху.
Мария: — Может и должна ли русская молодежь сотворить нечто вроде студенческой революции 68 года?
В.М.: — Я думаю, что соответствующие лица в администрации президента думают и о том, чтобы русская молодежь не сотворила ненароком чего-нибудь вроде революции 68 года. А лучше, чтобы эта молодежь была организована в стройные ряды, получила флаги в руки, и под названием шла по указанным целям – на озеро Селигер, Баскунчак, Байкал. Озер в России много. Думаю, если конституционные и мирные марши не согласных ОМОН разгоняет дубинками по головам, то и на ваши головы дубинок хватит. Но святые порывы юности все-таки излишне сдерживать не следует. Ходите по путям сердца своего, но смотрите, что у вас под ногами.
Анна: — Михаил Иосифович, на канале «Россия» прошел фильм «Штрафбат». Не скрою, что считаю его одним из самых правдивых фильмов о войне. Как Вы думаете, не нужно ли нам изменить свое отношение к прошедшей войне, я имею ввиду меньше пафоса и больше покаяния?
В.М.: — Этому фильму уже 4 года или 5, идет он не в первый раз. И я не каждый вечер бываю дома, поэтому не могу смотреть его подряд. Но я его смотрю. Во второй с половиной раз. Потому что он действительно хороший. И несмотря на некоторые нарушения документальной правды, о которых писали ветераны, типа рядовой и сержантский состав шли в штраф роты и многие другие подробности, фильм все равно хороший, люди хорошо играют, режиссер хорошо поставил.
Что касается отношения к войне, думаю, что пересмотр взглядов на нее у нас носит личный характер. Некоторые, как Махмуд Гареев, который 60 лет выполнял заказ главного политуправления министерства обороны, представляет одну точку зрения. А отставной флотский офицер Владимир Пешанов из Бреста или бывший инженер-авиаконструктор Марк Солонин из Самары представляют другую точку зрения. И более того, с тех пор как 20 лет назад Виктор Суворов опубликовал Ледокол, история Второй мировой войны в прежнем виде больше не существует. Он столкнул эту глыбу, оттуда летят камни, и всей это фальшивой псевдоистории не существует.
Война была странная, кровавая, началась с небывалого в истории разгрома Красной армии, закончилась нашей победой, это стоило нам колоссальной крови. Рекомендую никаких книг, кроме трех вышеуказанных авторов, не читать. Сравнивать разные точки зрения в Интернете, потому что там тоже вранья хватает, а способов подтасовки действительности очень много.
Ведущий конференции: — А как вам «Исаев»?
В.М.: — Я видел только первые 5 серий, к сожалению, я бы рад посмотреть еще. Впечатление положительное. Понятно, что до того Штирлица никто не дотянется никогда, потому что нет той гигантской государственной машины, нет той актерской школы и режиссерской традиции. Но кино хорошее, соответствующее, вызывает добрую улыбку узнавания материала. Я считаю, что это вполне можно смотреть. И главный герой, и остальные герои – достаточно близко к тому, что вкладывал Семенов в эти произведения.
Ведущий конференции: — Еще один сериал хотелось бы обсудить – «Адмирал». Посмотрели?
В.М.: — Иногда я напоминаю себе Гоголя. Дело не в том, что он был маленького роста, у него был длинный нос. Он в 23 года достиг литературной известности, 18 лет он затем прожил в Италии, он поучал оттуда все сословия в России, как им надо жить. Иногда я тоже наблюдаю себе позыв, проходя мимо кого-то остановиться и начать учить его этому делу.
Я случайно попал на съемки массовок в Колчаке, не было сил пройти мимо. Массовка, одетая в бушлаты, идет так, как матросы не могут ходить, не могут так носить штаны, ставить ноги, это идет толпа нестарых бомжей. Им было мало дела до моих советов, но я хоть получил удовольствие. И этот пир духа попал на экран. Хабенский – прекрасный актер. Но любого актера надо правильно использовать. Когда он играет исламского террориста-ваххабита, он восхитителен, но к Колчаку не имеет отношения. Он был некрасив, очень жесток в общении и в манерах, очень нервен, порывист, безогляден в поступках, его главная идея была идея величия российского государства. А здесь ходит миловидный молодой человек и разговаривает о своей любви. Если он Колчак, то я Мао Дзедун. Не может быть Колчака без основного, что составляло его суть. А здесь никакой сущности нету, только адмиральская форма.
Наталия М.: — Посещала ли Вас усталость от жизни (типа Блоковской), уже в зрелом возрасте. Есть ли рецепт от нее, кроме работы? Как комплимент — в периоды депрессий читаю ночами юмористов, уже не смеюсь, но Вашим рассказам улыбаюсь.
В.М.: — С Блоком были другие несчастья, потому что предчувствие конца страны, предчувствие беспомощности своего класса, страх перед грядущим кровавым хамом, который сбылся на 200%. Хотя у него были свои недостатки. Алексей Николаевич Толстой его ненавидел.
У любого человека, который много работает, бывает чувство усталости. Лучшее – отдохнуть. Лично я не то что всегда был лентяем, но сибаритом. Индивидуалистом и мечтал получать удовольствие. Был достаточно книжный мальчик, и где-то классе в 10, когда я впервые читал Бабеля, меня поразила формулировка: мудрость дедов твердо сидела в моей голове, мы рождены для наслаждения трудом, дракой, любовью, мы рождены для этого, и ничего иного. Поэтому мысль о том, что я будут всю жизнь ходить на работу в определенные часы, мне была противна, меня корежила от этого всего.
Начиная с 25 лет я себе регулярно позволял несколько месяцев не делать вообще ничего. Я был нищим, я платил 2 р. за комнату 8 метров в Ленинграде, но жил как хотел. У меня были каникулы по школьному образцу. Правда, я летом уезжал на заработки, но работал руками, а голова была чистая.
Попробуйте жить, так как вы хотите. Если это будет так, у вас не будет усталости и депрессии. Если хочется взять со стола пепельницу и дать начальнику по морде – дайте. Вы будете счастливы, вы дольше проживете, у вас не будет рака, вы это чувство наслаждения запомните на всю жизнь. Хотите не ходить на работу – не ходите, значит, это не ваша работа. Когда будет нечего жрать, вы очень быстро найдете другую работу, на которой заработает на жизнь. Когда вы делаете то, что вам не хочется, помочь уже очень трудно.
Оставьте первый коментарий