Текст: Наталья Севидова
Несмотря на зной, в минувший вторник 8 июля народ потянулся пообщаться с живым классиком — на творческую встречу в библиотеке Задорнова с писателем Михаилом Веллером.
А писатель Веллер чрезвычайно плодовитый. Лично я не успеваю отслеживать все его новые вещи, но те, что читала, запали в душу. И не мне одной — «Легенды Невского проспекта», философские трактаты «Все о жизни» и «Кассандра», «Приключения майора Звягина», сборник новелл «Все о любви», культурологическое эссе «Перпендикуляр» стали бестселлерами и продолжают переиздаваться. А ведь у этого автора вышла еще куча книг по истории.
Михаил Иосифович, конечно, рассказчик от Бога — он в каждую тему вплетает кучу историй, анекдотов, афоризмов, метких характеристик известных личностей. Говорит — как пишет: легко, без пауз, заминок и слов-паразитов. Послушать хорошую русскую речь, приправленную юмором, иронией и самоиронией, а где-то и сарказмом — само по себе большое удовольствие и столь же большая редкость по нынешним временам.
Украину и политику договорились не затрагивать — не омрачать летнее настроение. Рассказывал гость больше о своем литературном пути, о специфике писательства, книгоиздания и книготорговли.
Михаил Веллер состоялся как литератор, можно сказать, вопреки обстоятельствам. Печатать его долго и упорно нигде не хотели. На сотни писем в разные издательства приходил неизменный вежливый отказ. А литературных агентов,которые занимаются продвижением произведений, и тогда не было, и теперь в России нет.
Впрочем, один предложил Веллеру свои услуги за 10 процентов, но в них собственно входила лишь доставка произведения в издательство и разговор с редактором без всяких гарантий положительного исхода. Веллер счел, что по сумме это примерно месяц его каторжной работы над романом. Наглость, однако.
Первую его книжку «Хочу быть дворником» напечатали тиражом в 22 тысячи 1983-м в Таллине, куда он, можно сказать, от безысходности, переехал из Питера. Эстония была самой вольной из республик в смысле свободы слова и западного образа жизни, и тут пробиться к читателю у молодого нестандартно пишущего дарования получилось. Но потом опять на годы все заглохло.
А потом началась перестройка, в литературе поднялась волна чернухи, в моду вошли писатели типа Людмилы Петрушевской, у которой во всех произведениях «все ужасно, отвратительно, и все мы умрем. И сами герои как на подбор противные.» На Западе в то же время канонизировали Чарлза Буковски («грязный человек, который радуется тому, что он грязный.») Второе направление в словесности тех лет – это заумь типа Валерии Нарбиковой.
«Но в Прибалтике-то был модернизм. На биеннале демонстрировали Т-72, где на передке танка сидела девушка с любовно выписанным большим бюстом, и все, скрестив руки ниже пояса, смотрели на этот «Портрет молодой танкистки». Не потому, что не видели таких бюстов — ими полны все музеи. А потому что вот такое сочетание…»
Веллер пошел против тренда, как сейчас говорят, и стал писать «Приключения майора Звягина», человека, «который все может сделать». Эта вещь издателей не заинтересовала.
Но тут началось время кооперативов. Думалось дать людям экономическую свободу, и где-нибудь в Голландии из этого что-нибудь бы и получилось. Но Россия — другая страна. Через кооперативы сразу стали откатывать, то есть обналичивать деньги. «Все уже забыли, что слово «откат» относилось только к пушке.» Только отдельные романтики пытались сделать что-то реальное.
Однако издательская деятельность для кооператоров была запрещена. Идеология была под пристальным присмотром! И тут нашлось 12 человек по Союзу, в их числе — Веллер, которые придумали, как легко обойти этот запрет. С государственным издательством заключался договор подряда на исполнение отдельных полиграфических работ. Далее в договоре перечислялись ВСЕ работы.
«Все делаешь ты, но издательство ставит подпись и печать на твоем письме в типографию, когда размещаешь заказ. И издательство получает 10 процентов от заказа, из них 5% — целевой фонд материального поощрения работников издательства. А это — директор, главный технолог, главный бухгалтер и т.п.»
Пятьдесят тонн бумаги Веллер купил в воинской части, и сам напечатал «Звягина» — «чтобы людям было немного легче жить.» И вообще-то должен был быть доктор Звягин, но продавцы книг хотели, чтобы это называлось «»Крутой майор» и или как-то так…»
Когда СССР «мягко, под наркозом, никто и не заметил», распался, Веллер понял, что выражение «уходящая натура» стало актуально — натура действительно уходила.
А у Веллера было несколько пухлых папок с сюжетами из советской жизни — он собирал их лет с 16. Как-то на 9 мая решил рассортировать. Думал, управится до вечера и успеет вечером в гости к друзьям. А закончил разбор через три дня. Получилось 400 с лишним (!) сюжетов — на 15 романов, 30 повестей, 40 пьес и около 115 баек, где-то когда-то услышанных. Писать байки Веллер не собирался — низкий жанр!
Но написал — «Легенды Невского проспекта», на которые потратил два года. Потому как очень придирчиво относится к каждой строчке — доводит текст до совершенства. Веллер признался, что лет до 25, пока сам не взялся за перо, и читать-то не умел, в смысле — не понимал, как тщательно серьезные писатели работают над каждым словом. Он стал смотреть, как пишут Бабель, Паустовский, Флобер… И увидел, что за каждой строчкой стоит огромная работа и огромное мастерство, абсолютно незаметные непосвященному, как и должно быть. «От страниц не должно пахнуть потом».
«Звягина» Веллер отшлифовал так, что потом от станиц точно не пахло, и автор был уверен, что теперь-то его книжку оторвут с руками. Но в 92-м народ вдруг обнаружил, что резко обнищал. «Это был даже не шок, а удивление — как это случилось. Какие уж там книжки!»
Автор предложил «Звягина» сотне разных издателей. Ответы были типа: «Старик, это офигенно, но поскольку народ дурак, не поймет, надо что-нибудь похуже, попроще. Вот сейчас в ходу американские фантастические триллеры. Напиши что-нибудь такое якобы переводное — сразу напечатаем!».
В результате Веллер написал заявку в эстонский фонд культуры и тот дал ему 500 долларов. Веллер сразу все деньги притащил в типографию, а все остальные работы — макет, корректуру, обложку — сделал сам с помощью жены.
Отпечатанные 500 экземпляров отвез на Московскую книжную ярмарку. Два километра шел с пачками в руках от метро до книжного павильона, перетащил все в несколько заходов, отдышавшись, пошел по всем издателям, рассовал им половину тиража, и был уверен, что теперь-то получит пачки предложений и будет выбирать наилучшие.
Большая фига! Одно лишь издательство «Вагриус» издало года через полтора тоненькую книжку из отдельных рассказов. «Но еще через полтора года молодой петербургский издатель Толя Кнок, живенький, маленький, веселый человек, напечатал в 94-м сразу «полтинник» — он улетел мгновенно, отпечатал «стольник» — улетел!
А потом пришло время, когда «в ДК имени Крупской, главной питерской книжной ярмарке, я имел счастье видеть, как в 11 часов утра приезжает 8-тонный КАМАЗ с «Легендами», начинает продавать прямо с кузова, 25 тысяч экземпляров, а в полчетвертого – он уезжает уже пустой.»
После этого оглушительно успеха крупнейшее издательство России «АСТ» уговорило Веллера написать «Легенды Арбата». «Старик, народ ждет!». В новой книге баек, услышанных в курилках от журналистов, писателей и художников, фигурируют в качестве персонажей разные известные представители богемы — Церетели, Молчанов, Познер… Последний сильно обиделся на Веллера за нелестный эпитет и больше с автором не общается. Хотя сама история из жизни молодого Познера, как и все прочие в книге, по большей части вымышленные.
Сейчас «Легенды Арбата» переиздаются с наклейкой-предупреждением: «18+. Осторожно, табуированная лексика.» А на задней обложке в черной рамочке написано: «В книге употреблены восемь нецензурных слов, которые произносят: министр обороны СССР, маршал Малиновский — два слова, министр иностраных дел СССР Громыка — два слова, председатель КГБ Семичастный — два слова, диктор Левитан, композитор Богословский — одно слово.» Потому что теперь в России действует закон о запрете табуированной лексики.
Веллер вообще-то мат всуе не использует. Он считает, что так писать неумно и неприлично. «Но если у маршалла в состоянии совершеннейшего осатанения из головы исчезают все слова, кроме матерных, то я это вычеркнуть не могу. Иногда, конечно, можно заменить – но это будет уже не то…»
Есть у Веллера и еще один бестселлер, совершенно неожиданный. «Каждый нормальный человек в отрочестве и юности задумывался о смысле жизни и на кой черт мы вообще живем. Но потом эти глупые и непродуктивные мысли он бросает, потому что надо заниматься делом. Но некоторые, имеющие параноидальную черту характера — если за что-то берутся, то цепляются до конца, продолжают думать и до чего-то иногда додумываются.
Мне до чего-то удалось додуматься, и я пришел в совершеннейший ужас. Потому что конечной точкой развития человечества является его самоуничтожение. Потому что человечество учнитожает все, до чего может дотянуться. Правда, это будет не скоро, но со стопроцентной гарантией».
Лет 15 спустя после этих умозаключений, Веллер решил это описать в небольшой книжке страниц на 150 и издать ее тиражом в тысячу экземпляров — для любителей таких трудов. Так появилась книжка «Все о жизни» объемом… в 800 страниц.
Возможно, я глубокий неофит и ничего не смыслю в философии, но считю логику Веллера блестящей, а трактат, написанный простым человеческим языком, без наукообразной зауми, не побоюсь этого слова, гениальным.
Сейчас тираж «Все о жизни» — 400 тысяч, и книга еще продолжает переиздаваться. Согласитесь, для философского тома — круто.
А общий тираж своих книг Веллер даже и не знает, но только «Невского проспекта» вышло уже полтора миллиона экземпляров и книга все еще переиздается — спрос есть.
Спрашивается, где было чутье литературных редакторов, когда они писали автору отказы?
Веллера переводят. В частности, на французский. Но он не обольщается — вся переводная литература со всех языков на англоязычном книжном рынке — это 10 процентов, а русская из них — лишь 3 процента. То есть почти невидима.
К тому же, по убеждению Михаила Иосифовича, большая часть русской литературы не переводима. Вот попробуйте перевести такую в общем-то простую фразу: «Родина открыла блудному сыну объятия, и в каждой руке у нее было по нокауту». Хорошо переводятся предельно простые тексты, где все однозначно, а фразы коротки.
Достоевский, к примеру, на английском предельно упрощен. Из тех, кто пишет на русском языке, на Западе успехом пользовался и то лишь у элиты, Борис Пастернак с «Доктором Живаго», как писатель «антисоветский». Затем Солженицын и его «Архипелаг Гулаг» — это читали все, потому что и тема, и переводом фактуру испортить нельзя. Одно время пробовали читать на Западе Лимонова «Это я, Эдичка». Но быстро бросили, потому как у них там полно своих таких эдичек, которые делают с кем хотят и как хотят.
И далее Радзинский — книга об убинении императора Николая Втрого со всей семьей. Вот это уже серьезно: книга три недели держалась в топ-десятке американских бестселлеров. Правда, литературные достоинства произведения никого не волновали, а вот как расстреливали русского царя, а перед этим убивали «рашн секс-машину» Григория Распутина — это западной публике было интересно.
Сценарии у Веллера тоже есть, но с экранизацией ему не повезло. Сценарий по «Майору Звягину» у него купили серьезные люди, ездившие на «Бентли» и снявшие для встречи с писателем банкетный зал японского ресторана и заказав гору деликатесов. Они честно заплатили литератору аванс, но случился кризис 2008 года, и «крутым интеллектуалам» стало не до писателя. Впрочем, аванс за выполненную работу у него остался.
Вообще сценарии Веллер литературой не считает — по его мнению, это совсем другой вид творчества. И самое правильное, когда их пишет сам режиссер, как это делал талантливый Балабанов, уверен гость. «Кино надо снимать самому. Есть старая истина: Никогда не начинай дела, окончание котрого находится не в твоих руках!
Фотографии: zbroya.info, mweller.ru, vk.com/bukvoed
Оставьте первый коментарий